«Будьте здравы, рады бы вновь написать хорошего, да не можем. Этот день рождения для Андрея был последним, он погиб девятнадцатого в ночь. Андрей стоял в карауле, когда на него напали кабарды. Бой он им дал, даже четверых повалил, но самому ему горло перерезали. Тут мы прибежали, да догонять их стали, догнали и перебили, а Андрюшка уже холодный лежал. Можете гордиться им, погиб как герой, да и хоронили мы его по-геройски, с залпами, как полагается. И могилу ему отдельную вырыли, крест с табличкой поставили, все как вы учили. Что самое главное, ходил он сам не свой два дня, будто предчувствуя кончину скорую. Все к нам подходил, прощения просил, а мы все думали, что просто домой хочет, да и заняты были, окопы копали. Вот и выходит, что не простились мы с ним, за то до сих пор гложет души наши совесть. Больше рассказать и нечего, прощаемся с Вами, со страхом. Простите ради Христа, ведь может кто-то из нас последний раз вам пишет. Ваш полк»

Дрожащими руками Иван достал свой военный помянник, нашел в нем Андрея и рядом подписал «упокой». Ответ солдатам он решил написать позже, сейчас же незамедлительно он выехал в Петербург. Иван вспомнил, что не отдал отцу Иллариону список погибших на поле брани. Теперь он был обновлен новым именем, всех их нужно было отпеть, Лапоухов спешил, почему-то боясь не успеть.

Всю дорогу его не покидали думы о прошедшем сне. Ведь Андрей звал его с собой, но куда с собой, и от чего там, в горах, появился Гофман, и что за странная птица кричащая по-польски так яростно желала разорвать его? Всего этого Иван не понимал, да и не хотел понимать.

***

Калисто и впрямь не вспомнил того, о чем говорил с Гофманом. Голова ужасно ныла, и он возненавидел ту минуту, когда согласился пить с новым знакомым. К сожалению у него не было того чудодейственного порошка, который был у Кристиана. Он сел за стол и взяв лист бумаги, принялся писать записку своему королю:

«Ваше величество, пишет Вам Ваш подданный, Калисто Аллегро. Повествую о том, что мною найден тот человек, о котором вы говорили. Спешу так же сообщить, что на него ведется охота, вызванная королем Александером, но то лишь мои догадки. Так же особо важен факт, что в России он не один. Ваш слуга, Калисто.»

Привязав записку к лапке голубя, он отпустил птицу, но по роковой случайности Аллегро не заметил, что привязал бумажку не крепко и та упала на землю. Сам итальянский король обедал после очень загруженного делами утра. Он перебрал весьма много бумаг, рассмотрел гору законов, но в голову постоянно лезла идея об итальянском объединении.

«Лишь бы Каллисто не подвел, только бы он смог повлиять на русского монарха», думал он. Неожиданно, обедающая с ним супруга спросила его:

– Почему у тебя такие секретности? Ты не совершаешь ничего преступного.

Она была посвящена во все тайны короля и знала буквально обо всем. Виктор понял, о чем она говорит сразу же:

– Видишь ли, любовь моя, душа короля всегда ищет подвох во всем, тем более душа русского императора. Такая держава как Россия полна недругами по всей Европе, от того он ко всем внимателен. И стоит отдать должное, из-за такого монарха как Александер, вся Европа внимательна к России. Едва ли он узнает о том, что кто-то следит за дипломатом дружеского государства, так сразу отправит того на виселицу, а с нами навсегда дружбу иметь откажется.

Ответа не последовала, супруга утолила свое любопытство и молча продолжила прием пищи. А ту самую записку, которую обронил почтовый голубь, поднял никто иной как белобрысый германец, за которым и следил Аллегро. Прочитав послание, он пришел в ужас, ведь понял, что в записке говорится о нем. Запуганный человек побежал в гостиницу, где бросил клочок бумаги своему товарищу.

– Джерд, мы покойники.

Прочитав записку, тот ответил:

– Не паникуй, я тебе сказал, что разберусь.

Алоис обхватил голову руками и еле сдерживался, чтобы не заплакать. Никто в Петербурге не знал, кто были эти люди, и нам, дорогой читатель, не время узнать о том, а потому предлагаю переместиться туда, где был сейчас Лапоухов. Иван приехал в храм Александра Невского, где иногда служил отец Илларион, к литургии, едва священник успел отпустить прихожан, как подошел к Ивану и благословив произнес:

– С праздником, чадо! – подошел к нему батюшка.

– С праздником, отче!

– Вижу вернулся живым, это славно, я за тебя молился усердно.

– Отец Илларион, за молитвой и пришел, вот записочки, здесь имена каждого солдатика, что дома не дождались.

Священник взял записки и обратился к Ивану:

– Помяну на панихиде, да в свой помянник перепишу защитников земли моей.

– Спаси Вас Бог!

Лапоухов поклонился и, попрощавшись, пошел на улицу.

Возле храма всегда собирался десяток нищих. Выходя, Иван увидел, как некий прихожанин оттолкнул одного из них, когда тот просил у него копейку. Лапоухов подошел к человеку.