Печаль затопила его. Он не хотел расставаться с Хекс на такой ноте.

Пусть из них двоих только он понимал, как они отдалились друг от друга.

Мёрдер и Хекс одновременно выпустили друг друга из объятий, и, глядя на нее сверху вниз, он понял, что почувствовал, когда она сказала ему, что состоит в отношениях. Это было тихое облегчение. Дверь в прошлое закрылась не с хлопком, а с тихим щелчком замка.

Не то чтобы он вернулся сюда, считая, что их ждет совместное будущее.

Но на такой исход он даже не рассчитывал, и поэтому оценил его еще больше.

– Если он когда–нибудь сделает тебе больно, – сказал Мёрдер, – Я сниму с него кожу живьем.

– Ты про Джона? – Она покачала головой. – Он – настоящий принц. Уверена, он тебе понравится.

Боже, как давно Мёрдер не задумывался о том, что ему может нравиться или не нравиться живое существо. Но так бывает, когда думаешь лишь о выживании. Или когда в твоем мозгу полный бардак.

– Давай сделаем это, – сказал он, окидывая взглядом заснеженное поле.

Хекс кивнула, и они пошли вместе, бок о бок, ее сапоги и его тяжелые ботинки с треском пробивали ледяную корку, с приглушенными хрустом втаптывая в землю мягкие снежные хлопья. Перед тем как покинуть старый дом Дариуса, Братья выдали ему тяжелую парку и плотные зимние штаны, а также перчатки и обувь. Оружия не дали. Не то, чтобы он просил вернуть свое.

Оглядевшись, Мёрдер увидел вокруг только деревья. К слову о «легких мишенях». Пересекая открытое пространство, они оказались совершенно без укрытия, но его это не беспокоило. Холодный ветер не приносил никаких посторонних запахов, и Братья, несомненно, были поблизости, играя в нянек. А если вдруг кто–нибудь нападет?

Они пожалеют.

Чем ближе они подходили к дому, тем хуже выглядела лачуга. С провисшей крышей, покосившимися окнами и слабенькой обшивкой этот дом, казалось, находился при смерти, и его снова накрыло чувство вины.

Не то, чтобы список его сожалений по отношению к этой женщине нуждался в дополнительных пунктах.

Если бы он действовал проворней в той лаборатории. Если бы того мужчину не подстрелили. Если…

– Как она тебя нашла? – спросила Хекс.

– «Элиу Рэтбун». – Дыхание покидало легкие с клубами пара. – Мой отель. Она сказала, что видела мой портрет по телевизору.

Когда на них обрушился шквальный ветер, Мёрдер сунул руки в перчатках в карманы заимствованной парки и подумал о Фритце, который обеспечил его утепленной одеждой. Дворецкий не удивился при виде него и улыбнулся все той же стариковской улыбкой. Однако грусть в глазах доджена была очевидна, и Мёрдер понимал ее. В своей прежней жизни он столько раз ночевал у Дариуса, он считался членом семьи. Сейчас? Он изгой, а это хуже, чем незнакомец.

Родственник с плохим багажом.

И вдобавок ко всему? Дариус, Брат, познакомивший Мёрдера с дворецким, теперь мертв, связующий элемент между ними пропал, образуя еще одну пустоту в его жизни.

Кстати... они были примерно в двадцати ярдах, когда темные окна лачуги вселили в него тревогу. Он знал, что окна должны быть закрыты ставнями в дневное время, но солнце сейчас проблем не создавало. Почему не видно света внутри? Он посмотрел на анемичные провода, уходящие в лес от угла крыши, задаваясь вопросом, как обстоят дела с электричеством.

Что, если она переехала из того места, где получила медпомощь от Хэйверса, но осталась жить в том же городе? Женщина не указала адрес или номер телефона, и это логично, потому что она не могла с точностью знать его местонахождение, как и он не мог точно знать, кто она такая. Вампиры жили в мире, где правили люди, поэтому все осторожничали.

Особенно такие, как она – кто подвергся пыткам от другой расы.

Но теперь он задумался. Не было ли это ловушкой? Вот только как она узнала, что случилось, когда он ворвался в лабораторию?

Эти вопросы всплыли, когда они почти подошли к двери, и краем глаза отметил, что Хекс осторожно достает пистолет.

Он сжал кулак и постучал, чтобы сообщить об их появлении, и ему не понравился скрип панелей в раме. Когда ответа не последовало, он снова постучал.

На двери была старинная железная защелка вместо современной ручки, и когда он поднял ее, то ожидал, что металлическая штука выпадет прямо из крепления. Вместо этого он встретился с сопротивлением, когда попытался толкнуть, а затем открыть дверь.

Он постучал в третий раз. А затем в нем проснулся профессиональный опыт Брата – позиция у двери была слишком открыта и беззащитна, несмотря на часовых в лесу.

Мёрдер повернулся плечом к хрупкому барьеру и прорвался внутрь, инерция внесла его в ледяную центральную комнату.

Тишина.

Он достал фонарь и осветил круг тонким ярким лучом, мелкая пыль закружилась в желтом свете. Потрепанный диван. Телевизор, он с удивлением узнал модель из девяностых. Стол с…

Пройдя по половицам вперед, Мёрдер направил свет на недописанное письмо, на той же бумаге, что и те послания, которые он получал. И, конечно же, той же рукой выведено приветствие Элиу Рэтбуну.