Стоп, дегуманизация не совсем правильное слово. Скорее... девампирезация. Что–то вроде того.

Черт.

– Я не причиню тебе вреда.

Сара подумала, что уже второй раз слышит от него эти слова. И она верила ему. Где–то в глубине души, в ней жила странная крепкая вера, что он, утаивая от нее многие вещи, говорит правду, когда дело касается ее безопасности.

Сара протянула руку к его лицу. И, словно читая ее мысли, Мёрдер наклонился, позволяя ей ощутить тепло его кожи, шершавость щетины и резкую линию челюсти.

Прикоснувшись к нему, Сара сразу же поняла, что она все равно бы это сделала. Она бы в любом случае выбрала его, этого мужчину... вампира... даже если ей оставят воспоминания и придется тосковать по нему до самой смерти. И это убеждение было настолько сильным, что Сара захотела, чтобы ей сохранили воспоминания. На самом деле, она хотела большего, того, что ей не суждено получить.

Например, будущее. Отношения. Брак.

И это сумасшествие. Они только познакомились... она только узнала, что такие как он вообще существуют.

– Как пожелаешь, – выдохнул он. – Прикасайся ко мне как хочешь.

Когда она посмотрела на дверь, гадая, не помешают ли им в самый неподходящий момент, раздался тихий щелчок, словно замок закрылся сам по себе. Прежде чем она успела испугаться, Мёрдер указал на себя.

– Это я сделал... нас не побеспокоят. Но ты можешь уйти в любой момент. Замок открывается изнутри, я не остановлю тебя.

– Ты всегда читаешь мои мысли.

Мёрдер открыл рот, чтобы ответить... но Сара провела пальцами по его нижней губе, и он словно язык проглотил.

– Хочу чтобы ты знал: я не пользуюсь тобой, – сказала она.

– Мне все равно, даже если это так.

Сара положила руки на его мощную грудь и прошлась ладонями по плечам. Ее нос заполнил запах его одеколона, словно сексуальное возбуждение усиливало ее рецепторы.

Боже, он был большим. Жестким.

Везде.

– Поцелуй меня, – попросила Сара, задирая голову.

Вопреки его очевидной силе, Мёрдер был нежен с ней, обвивая руками ее талию, притягивая ее к себе так, что их одежда едва соприкоснулась. Благодаря такой близости жар, испускаемый телами, заполнил пространство между ними... но вскоре все мысли покинули ее голову.

Мёрдер опустил голову... и поцеловал ее.

Ох... вау. У него были бархатные губы, касавшиеся ее легко, как летний бриз, лениво, как восход солнца в августе. И она бы назвала это прикосновение милым, но… его огромное тело, его сверхъестественное, не человеческое, невероятно мощное тело... задрожало, и это сделало происходящее поистине эротичным. Легкая дрожь предполагала, что он сдерживает себя, ограничивает свою нужду, контролирует то, что было внутри него.

Зверя, бьющегося в оковах воли, дикое создание, беснующееся по ту сторону решеток его самоконтроля, силу, масштабы которой она не в состоянии осознать.

И она хотела этого зверя в нем. Без оков. Безумного.

Вопреки всякой логике, Сара хотела, чтобы он проглотил ее, завладел ею, повалил на жесткий пол прямо сейчас, здесь, навалился на нее своим обнаженными телом так, чтобы из головы исчезли все мысли о том, кто он и кем являлся.

Кем была она.

– Сотри все из моей головы, – выдохнула она ему в губы. – Забери все, оставь только мысли о тебе. Пусть все исчезнет... кроме тебя.

Она два года билась в боли, изоляции и крушении надежд, в стагнации и привязанная к прошлому, которому не место в будущем. А потом к этому добавилась секретная лаборатория и мальчик, кроличья нора, спустившись по которой, она оказалась здесь, в этом странном месте, с Мёрдером и ему подобными.

Она устала чувствовать себя потерянной. Съедать себя из–за Герри. Гадать куда отправится в этом мире, полном возможностей, который когда–то восхищал, но сейчас она в нем скорбела, не в силах пережить смерть близкого.

Этот мужчина... этот вампир... мог стереть все. Пусть и ненадолго, Сара хотела снять с себя эту ношу, расчистить дорогу.

Ее душа, похороненная под мокрым саваном горя, который она не могла сбросить с себя, нуждалась в воздухе.

– Почему ты плачешь? – прошептал Мёрдер.

– Я плачу?

Он провел пальцем по ее щеке и потом показал ей слезу на подушечке.

– Я не хочу думать, – выдохнула Сара. Попросила.

Спустя мгновенье Мёрдер мрачно кивнул, словно они заключили некое соглашение.

– Тогда я заставлю тебя чувствовать...

Мёрдеру была ненавистна боль, поселившаяся в женщине, что стояла перед ним, такая доверчивая и возбужденная. Он сказал себе, что обязан уничтожить того, кто причинил ей страдания, которые он только сейчас почувствовал в ней. Сказал себе, что ее слезы – признак того, что она не готова к тому, чем они собирались заняться.