Биксби отчаялась догонять Тотоби-Родолов и ухватилась за ее лапу. Дракониха едва ли заметила это. Биксби смогла парить, едва соприкасаясь ногами с брусчаткой. Ее родители не отнеслись бы благосклонно к этой ее способности парить. Возможно причина была в том, что ее мать не обладала этой способностью и предвзято относилась к этому. Биксби не видела в незаметном парении над землей ничего опасного, но ее мать думала, что это может привлечь к ее дочери ненужное внимание. А отец был того мнения, что при выполнении королевских обязанностей нужно быть неприметным.

Она знала, что если кто-то обратит внимание на двух бегущих по улице, то подумает, что девушка необычайно изящна. Если бы у нее было время, тогда Биксби могла бы удлинить некоторые из своих юбок и воспарить выше. Но она не могла допустить, чтобы кто-нибудь заметил пространство между ее ступнями и тротуаром.

Биксби перевела дыхание и смогла засыпать Тотоби-Родолов большим количеством вопросов.

— Настоящего «Небесного Мира» не существует, не так ли? Я никогда о таком не слышала.

— Нет, в нашей планетарной системе есть только девять плоскостей. У нашего солнца есть другой набор планет, но ни одна из них не называется Небесным Миром.

Это была одной из любимых академических тем Биксби.

— Я учила это в школе. Не то, чтобы я по-настоящему посещала школу. Но мои преподаватели предоставили уроки по географии, астрологии и общей науке.

— Когда тебе было два года?

Биксби услышала в голосе Тотоби-Родолов сарказм. Дракониха знала намного больше о воспитании Биксби, чем та рассказывала. Ей было интересно, сколько же информации дракониха вытащила из ее мыслей, и сколько узнала из других источников. Сохранять секреты стало затруднительным, но Биксби верила, что Тотоби-Родолов не будет их раскрывать.

Бикби понизила голос.

— Мне было пять, когда я закончила обучение. Я помню, как злилась, потому что мама брала меня только на те плоскости, которые были в нашем стеке.

— А ты хотела повидать их все?

— Точно.

Они повернули за угол. Дракониха так быстро это сделала, что Биксби закачалась, как шарик на веревке. Ее коллекция кружевных юбок развевалась, как множество флагов. Ей удалось снова приобрести положение перпендикулярное к тротуару, она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил эту неудачу.

Когда она вновь посмотрела прямо, ее челюсть отвисла.

— На этой улице, должно быть, тысяча людей. Как далеко еще до ресторана?

— Примерно двадцать два шага. И, дорогая, в нашем поле зрении здесь их не больше двухсот. Вот в торговом центре, внизу, их наверняка больше.

— Торговом центре?

— Лучшем! Может быть, завтра.

Тотоби-Родолов остановилась перед красивым резным входом. Тропические деревья изгибались над аркой, созданной стеклянными дверьми. Обе стороны были украшены кустами и птицами. Под одним из листьев у основания резьбы сидела огромная лягушка. Роскошные зеленые тона подчеркивали угнетенные области, в то время как фигуры были отполированы медовым золотом. От вершины входа до крыши все было покрытой блестящими золотыми плитами, толстая синяя краска обрамляла внешнюю сторону здания. Несколько более легких областей были похожи на облака, а птицы в полете пересекали окна.

Швейцар открыл одну стеклянную дверь и жестом пригласил леди войти.

Внезапно он поднял вперед руку.

— Прошу прощения, — сказал он, когда они остановились. Он внимательно всмотрелся в лицо драконихи. — Простите меня за наглость, но может ли быть так, что вы — Тотоби-Родолов?

26. Видящий, но невидимый

По одному взгляду на Тотоби-Родолов было ясно, что спокойствие драконихи не пошатнулось. Биксби затаилась, подавив желание убежать.

Неужто кто-то из Эффрама послал шпионов, чтобы найти их и не дать им доложить о несправедливости происходящей на этой плоскости? Совет мог бы свергнуть безнравственного правителя. Исторические книги повествовали о более ранних временах, в которые ни один из правящих классов не осмеливался игнорировать мандаты Совета. Хотя, за произошедшие годы Совет стал основой злых режимов, поддерживая коррупцию вместо того, чтобы бороться с ней.

Тотоби-Родолов любезно улыбнулась и кивнула:

— Да

Он шагнул ближе и спросил спокойным тоном.

— Мадам, это я, Кларарт. Вы помните меня?

— Помню, любовь моя. — Она положила руку на его плечо. — Вы все еще дороги мне. Мы должны поговорить. — Она осмотрелась по сторонам, погладила его руку и отпустила. — Мы будем осторожны. Вы дежурите сегодня ночью?

— Да, мадам.

Она озарила его улыбкой, и Биксби снова заметила, что в ее зубастой улыбке не было обычной драконьей жесткости.

— Вы продвинулись по службе с тех пор, как я вас видела. Чудесно. Я так рада за вас. Я оставлю вам записку, когда мы исчезнем, чтобы завтра мы смогли подольше пообщаться. Вы должны посвятить меня в детали, которые мне стоит знать.