– Нет, ты точно семейным психологом должен был заделаться, а не шерифом, – криво ухмыльнулась я.

– А ты не задумывалась, почему на сотни миль в округе такие топонимы? Дэф Плэйс – глухое место; Маунтин Сайлэнс – горная тишина; ближайшая деревня к Маунтин Сайлэнс, лежащая в трех милях на север, носит название Дэнс Форест, что означает – дремучий лес. Даже река у нас Колд Найф – холодный нож. Ничего приветливого или внушающего душевную теплоту. А единственное действительно величественное зрелище на сотни миль в округе, эта красавица-гора, так и не получила от человека-букашки имени – тысячи лет стоит безымянной.

– По-моему, названия здесь, на севере, очень красочные, а то, что гора у вас Безымянная придает этим местам только еще большего шарма.

– Я к тому это, Дэшиэл, что названия у нас не красочные, а красноречивые. В Дэф Плэйс может произойти убийство с использованием огнестрельного оружия, но этот город будет глух и не то что не услышит произошедшего, но даже после не сможет расслышать эхо уже свершившегося преступления. Маунтин Сайлэнс же чтит тишину. Ты появилась в этом городе – это уже громко. Чихни здесь, и твой чих долетит до самой вершины горы, и оттуда низвергнется на тебя снежней лавиной, копившейся пару-тройку десятилетий до твоего приезда сюда.

– Примерно то же самое говорил Сафиан, когда пытался сказать нам, что мы пошли по неверному пути, решив допросить учеников старшей школы, бывших на той злосчастной вечеринке. По-моему, все всё равно скоро поймут, что мы расследуем не несчастный случай, а самое настоящее убийство – как бы страшно и громко это ни звучало.

– Но мы не должны им в этом помогать, как это сделали в школе, – повел бровью Шеридан. – Старик Сафиан знает, о чем говорит. Просто так трепаться не будет.

– Тогда, может быть, тебе стоит к нему прислушаться и наконец стать отчимом его единственной внучки? – наблюдая за тем, как Афина выходит из-за барной стойки, чтобы подойти к нашему столику и наконец принять наш заказ, прикусила щеку изнутри я.

– Только не говори, что ты из тех женщин, способных повернуть русло любого разговора так, чтобы мужчина в этом разговоре чувствовал себя как минимум подловленным на слове, как максимум – виновным по всем фронтам.

– Как максимум, – усмехнулась я, хотя знала, что на самом деле ни этот минимум, ни этот максимум меня не характеризуют.

– Я отправил запрос ФБР потому как версия с несчастным случаем изначально была оценена мной как ложная и я с самого начала был уверен в том, что вопрос с отсутствием водителя за рулем в конце концов приведет это дело к тому, что мы сейчас имеем.

– Не только отсутствующий водитель, но и причины смерти девушек привели нас туда, где мы сейчас есть, – дожевывая лосятину, поддерживала диалог я.

“Ну и где я сейчас нахожусь?” – тем временем проносилось у меня в голове. – “Без дня неделя, как торчу в этом сказочном захолустье, а из результатов только косвенные улики против неизвестно кого. Даже ни одного толкового подозреваемого не нашлось – все притянутые за уши”.

Такие мысли, конечно, ни к чему хорошему меня не привели. Пять секунд – и я снова на краю депрессии, от которого не могу сдвинуться ни на шаг последние четыре месяца своей жизни.

– Послушай… – сделав глоток воды и поставив стакан перед собой, нервно моргнула я. – Я должна кое-что сказать. Признать один факт… – я гулко выдохнула. – Я “зеленая”, ничего не понимаю в столь глубоких делах, никогда не сталкивалась ни с чем подобным, поэтому сам факт того, что меня сослали на это дело, доказывает, что всем наплевать на то, что здесь произошло и в дальнейшем будет происходить, – я отложила столовые приборы, аппетит уверенно пропадал.

– Я уверен, что ты себя недооцениваешь…

– Банкрофт не послал бы меня сюда, не будь он уверен в том, что это сработает, – выдавила я, умолчав пояснение о том, что слово “это” – значит месть, поэтому уже спустя секунду решила разъяснить “это”, как и планировала, начиная этот разговор. Как же, оказывается, тяжело произнести это вслух! – Я кое-что тебе вчера не дорассказала… – я прикусила нижнюю губу, но сразу же отдернула себя. – Жена моего босса была крестной матерью Блейка. Банкрофт думает, что пуля в парня попала из-за того, что я пригнулась: стой я на месте и не дергайся, и хоронили бы меня, а не крестника его жены. Он мне мстит этим делом. Уверен, что я завалюсь здесь и, если честно, без следователя…

– Мы справимся, понятно? Это мой город и я никому не позволю творить в нём подобное. А на то, что твой Банкрофт уверен в том, что ты не справишься, я скажу тебе следующее – пусть выкусит. Я вижу, что ты отличный агент, да ты и сама в курсе того, что отлично проявила себя в прошлом…

– Ты ничего не знаешь о моих прошлых заслугах… – начала я, но сразу же осеклась и прищурилась, встретившись с собеседником взглядом. – Гордон?