А он, в свою очередь, перевернул амулет выпуклой стороной вверх и стал пристально смотреть на амулет, к нему тут же присоединились и мы. Пару секунд ничего не происходило, но потом из прозрачной «линза» стала красной, как кровь, а ещё через секунду красный цвет стал отступать от центра, стремительно приближаясь к краям и, в конце концов, превратился в тоненький ободок шириной не более трёх миллиметров. Парни дружно ругнулись явно на своём языке и стали думать. Тим начал нарезать круги вокруг нашего столика, а Алан уткнулся лбом в сцеплённые руки и что-то тихо шипел, как растревоженная гадюка.

– Ребята, не пугайте нас, пожалуйста! Что происходит, можете объяснить?! – не выдержала минутного молчания Марта. Затем вскочила и тормознула Тима, а то от его мельтешения уже голова кружиться начала и принялась его тормошить.

– Да, ничего хорошего, – огрызнулся Тим, сев на своё место.

– Я именно этого и опасался, но был шанс, что я ошибаюсь. А теперь… амулет этот… – и Алан резко ударил кулаком по столу, привлекая внимание продавщицу.

– Тише ты, успокойся, ведь есть какой-нибудь выход из этой ситуации? – осадил его Тим.

– Алан, ты можешь мне объяснить толком, во что я вляпалась на этот раз? Я имею право знать, – еле выговорила я заплетающимся языком. Ощущение было такое, как будто я здорово напилась, или меня приложили чем-то тяжёлым по голове.

– Амулет показал, что твоя жизненная энергия на исходе. Это происходит, потому что этот гад «пьёт» тебя на расстоянии! Вчера он лишь прикрепил к тебе свою «нить», а ночью или утром его резерв истощился, и он начал тянуть из тебя энергию. Самое ужасное, – что эту «нить» ничем не «перерубить», а пока она вас связывает ничего нельзя сделать, он не успокоится пока не «выпьет» всё! – и Алан, наконец, взглянул мне в глаза, пытаясь как-то поддержать.

Но в его взгляде было столько боли, что даже моё затуманенное от слабости сознание не могло выдержать таких эмоций. Я заплакала, причём, жалела, почему-то его, а не себя. Марта села рядом со мной и обняв меня за плечи, стала тихо говорить, что ребята обязательно что-нибудь придумают, а сама предательски хлюпала носом.

Вдруг Алан решительно встал и стал поднимать ничего не понимающую меня.

– Пойдём, у меня появилась одна идея, но чтобы её осуществить придётся поехать ко мне домой. Хорошо? – решил всё же спросить моего разрешения Алан.

– Знаешь, я ещё хочу пожить, так что вези и делай что хочешь, – ответила я на его вопрос. Хотя, думаю, что даже если бы я отказалась, он всё равно сделал всё возможное и без моего согласия.

Идти было тяжело, но до лифта я как-то продержалась на своих ногах, а вот из лифта Алан уже нёс меня на руках и постоянно повторял только одно: «Не спи». Я его слушала и держалась из последних сил, но так хотелось просто закрыть глаза и провалиться в спасительную темноту.

Машина Тима стояла недалеко от института, и мы все вместе в неё завалились. Марта села на переднее сидение, а я с Аланом села назад. Алан сказал что-то Тиму на странном рычаще-шыпящем языке, и тот немедленно, достав что-то из бардачка, передал Алану. Этим чем-то оказался маленький пузырёк с голубоватой жидкостью. Из аптечки Алан достал шприц и стал набирать в него эту жидкость. Я за все этим наблюдала как-то отстранённо, не испытывая при этом ни малейшей тени страха или сомнения. Моя голова вообще сейчас была очень тяжёлой, а глаза слезились и щипали, будто я резала лук. Алан меня о чём-то спросил, но я его очень плохо слышала, как будто через вату, так что просто махнула рукой, словно говоря: «мне уже всё равно».

Тогда, он закатал мне рукав, и вполне профессионально вколол эту непонятную жидкость. Марта видимо возмущалась, по крайней мере, её лицо выражало не самые дружелюбные эмоции, но Алан так на неё рыкнул, что она быстро затихла.

Мне сразу стало жарко и место укола сильно защипало, да так, что я стала с остервенением чесать руку. Алан на это неодобрительно покачал головой и сжал мою руку своей, чтобы я больше не смогла ей воспользоваться для таких варварских целей. В голове немного прояснилось и так сильно спать больше не хотелось, однако слабость так никуда и не ушла. Тим гнал как сумасшедший, мастерски обходя пробки и посты ГАИ, но неожиданно наше везение кончилось и нас остановили. Тим не стал дождаться гаишника в машине, а быстро вышел ему на встречу. Вопреки моим опасениям их разговор продлился, считанные секунды и Тим уже сел в машину, через некоторое время вновь набрав прежнюю скорость.

– Ты что взятку дал? – поинтересовалась подруга у Тимофея.

– Нет, просто он оказался одним из наших,– сухо ответил Тим, резко сворачивая направо.

– Ага, – только и смогла ответить Марта.

Весь остаток пути мы проделали, молча, только Тим включил радио, и я наслаждалась прослушиванием своих любимых групп.

Ощущение жара от укола продержалось минут пятнадцать, а потом меня стало сильно знобить. Алан укутал меня в свою куртку и попросил потерпеть ещё немного, пообещав, что скоро всё закончится.

До дома Алана мы добрались минут за сорок, и только к концу пути я стала опять проваливаться в сон. Меня тормошили уже всем составом, пытаясь увлечь разговором и пугая, чем мне грозит проваленная сессия, если я немедленно не возьму себя в руки. Я отшучивалась, что если сейчас сдамся, то сессия мне вообще не грозит, и за подобные шуточки Марта лично стукнула меня скрученным в трубочку журналом.

В квартиру Алан внёс меня на руках будто новобрачную, но, к сожалению, повод покататься на его руках был не столь радостный. И положил он меня не на кровать, а на диванчик на кухне. Велел Марте налить полную ванну горячей воды, а сам достал из шкафчика небольшой сундучок или большую шкатулку, тут уж как посмотреть, и принялся в нём копаться, выуживая пакетики с какими-то травами, и ещё бог знает с чем. Затем достал большую стеклянную пиалу и стал в ней смешивать все отобранные им порошки. Он так стал похож на ведьму, готовящую зелье, что я даже про себя хихикнула, настолько не ожидала увидеть его в такой роли. Наконец смешав все необходимые ингредиенты, он капнул в «зелье» из маленького флакончика единственную капельку и жидкость в пиале стала абсолютно прозрачной, как будто в ней только что не плавала целая куча сушёных листиков! Если бы я могла, то поаплодировала бы такому фокусу.