– Знаешь что?
– спрашиваю я.
– Наверное, именно это я и люблю в тебе больше всего.

– О?
– Джереми приподнимает бровь.
– И что же?

– То, как ты хочешь защитить меня...своим собственным неверным способом.

Джереми смеется.

– Иногда ты вынуждаешь меня принимать неверные решения, - признается он.

– Так что же произошло дальше?
– подсказываю я.
– Когда я не вернулась в здание Стоунхарт Индастриз?

– Я слетел с катушек, - признается Джереми.
– В первую же ночь я бродил по улицам в поисках тебя. Я был потерян. Сначала я думал, что ты ушла от меня по собственной воле.

– Я бы никогда этого не сделала!
– говорю я.

– Я знаю, - соглашается Джереми.
– Я сразу понял, что что-то не так, когда вернулся домой и обнаружил, что Розы нет. Потом я узнал, что Хью тоже уехал. Вот тогда я понял, кто увел тебя прямо у меня из-под носа! Все это организовала Роза. Ты знала? Она использовала Саймона, чтобы прилететь и забрать Хью. Этот идиот даже не подумал посоветоваться со мной. Они встретили Эстебана в условленном месте и тайно вывезли тебя из страны. И только когда мне озвучили требования, я получил видеозапись с тобой...

Джереми рычит.

– ...мне, наконец, была понятна вся ситуация, чтобы составить план. Но ты должна понять, Лилли. Это заняло у меня несколько недель. Все это время, в каждую свободную минуту своего времени, я был одержим мыслью о том, как я подвел тебя. Как я позволил отнять тебя у меня. Я ненавидел себя за то, что так подвел тебя. Я ненавидел то, что не мог ничего сделать, чтобы повлиять на ситуацию. Каждый день без связи с твоими похитителями было мучением. Я мог сосредоточиться только на тебе, на том, чтобы найти тебя, спасти тебя, чтобы ты вернулась домой в целости и сохранности. Несмотря на все это, компанией нужно было управлять. Стоунхарт Индастриз не мог работать без меня во главе. Я говорил тебе о непредвиденных обстоятельствах в случае моей смерти: надлежащее управление и так далее? Единственный способ получить компанию - это моя смерть. Даже в публичной компании я обладал абсолютным контролем. Но из-за твоего отсутствия я не мог сосредоточиться на ежедневном управлении компанией. Как я мог? Однако руководство Стоунхарт Индастриз удерживало меня на земле. Это отвлекало меня, чтобы, по крайней мере, пережить день, не поддаваясь слепой ярости. Я понятия не имел, что с тобой делают. Черт возьми! Я понятия не имел, жива ты или нет. Конечно я надеялся. Боже милостивый, как я надеялся! Поэтому я потерял контроль. Я все еще держал себя в руках. Но я не справлялся со всеми своими обязанностями. Я допускал ужасные ошибки в решениях, лишь наполовину понимая факты. Члены правления вызвали меня. Я ничего не отрицал. Я знал, что потерял самообладание, потерял все, потому что потерял...тебя.

– Так что же случилось?

– В тот момент, когда я получил первое сообщение от Эстебана, я, наконец, понял, что должен делать. Поначалу план был расплывчатым. Но Эстебан раскрыл свои карты. Он сделал себя уязвимым. И я сыграл свою роль, показав ему бумаги, подтверждающие передачу акций компании моему отцу, освобождение Декстрана из-под власти Стоунхарт Индастриз, дар моего богатства Розе...

– Ты всё это сделал? Ради меня? Правда?

– Конечно правда, - говорит мне Джереми.
– Ты - самая важная часть моей жизни, Лилли. Ради тебя я готов на все.

– Но ведь все было не так, - настаиваю я.

– Нет, - соглашается Джереми.
– Не так. И знаешь почему? Потому что я не мог доверить ни отцу, ни Эстебану твою жизнь. Если бы судья, какая-то третья сторона на обязывающих условиях гарантировала, что если бы я уступил их требованиям, я вернул бы тебя живой и невредимой, я бы сделал это в мгновение ока. Но их соблюдение не может быть гарантировано. Если бы я подписал юридические документы, которые, кстати, были бы обязательными, кто знает, освободили бы они тебя или нет? Таким образом я отдал бы твою судьбу в чужие руки. А этого я сделать не мог. Никогда. Поэтому я потребовал встречи. Я сказал, что дам им все, что они хотят, если только увижу тебя. Мой отец подозревал что-то. Проницательный у него, конечно, был ум. Но он никак не мог понять, что именно. Он не любил неопределенности так же, как и я. Он посоветовал Эстебану отвергнуть мое требование. Эстебан так и сделал. И все же я чувствовал его отчаяние. Я знал, что он был так же готов уступить, как и я. Вот тогда я и предложил ошейники.

Я ахаю.

– Это ты сделал?

Джереми торжественно кивает.

– Да. Я. Я же говорил тебе, что только я контролировал их распространение. Эстебан, Хью и Роза не смогли бы добраться до них без меня.

– Ты надел его себе на шею...ради меня?
– поражаюсь я.

– Это был единственный способ организовать встречу. И твое последующее спасение. Самым большим риском во всем этом, Лилли, конечно, была ты.

– Как же так?
– спрашиваю я.

– Я должен был верить, что ты достаточно сильна, чтобы вернуться ко мне, - говорит Джереми.
– Я съездил к брату. Он был единственным, кому я мог доверять. Он заботился о тебе и раньше. Он знал о твоем состоянии. Я рассказал ему все: об ошейнике, о том, как я обращался с тобой, о том, что морил тебе голодом, ты была потрясена и почти убита, находясь под моим контролем.

Это становится слишком интенсивным.

– И что он сказал?

– Он испытывал ко мне отвращение. Я оттолкнул его этим. И он имел на это полное право. Он угрожал арестовать меня, прежде чем я расскажу ему, что с тобой случилось. Прежде чем я сказал ему, где ты была.

– И?

– И он все еще хотел, чтобы меня арестовали. Он согласился помочь мне только в том случае, если я дам слово, что, как только ты будешь спасена и восстановишься, я позволю тебе выдвинуть против меня обвинения.

– Я бы никогда...

– Подожди, - говорит Джереми.
– Подожди, пока не придешь в себя, прежде чем сделать свой выбор. Мой брат спросит тебя, когда сочтет, что ты готова. Но не раньше. И не в моем присутствии. Что бы ты не решила, я приму это без возражений.

– Ты знаешь, что я скажу!
– шиплю я на него через стол.
– Даже слышать, как ты высказываешь мысли о чем-то противоположном, оскорбительно!

– Знаю, - улыбается Джереми.
– Но я дал твоему доктору слово.

– Но я не хочу, чтобы ты волновался, - я показываю ему свой безымянный палец, - я твоя на всю жизнь. Не забывай об этом! Какой мне прок от мужа, если он за решеткой?