– У нас серьёзная организация… Я дам вам парабеллум!

Бендеру вторил Киса Воробьянинов с лицом зама по персоналу Савина:

– Я думаю, торг здесь неуместен…

Проснулся я в холодном поту и до утра не сомкнул глаз, думая о своём дальнейшем выборе.

Днём мне позвонил Женька Шаров из Питера:

– Юрич, слыхивал я, в ЦКБ ты собираешься?

– Евгений, это вопрос или предложение?

– Конечно же, предложение! Мне отец вчера позвонил и сказал, что ты пока не решился. Так вот, Олег, послушай своего старого школьного кореша, с которым ты 10 лет сидел за одной партой! Надо соглашаться.

– Думаешь?

– Уверен! Или у тебя там есть ещё какие-то намётки?

– Да, на днях предложили работу менеджером по развитию…

В этом другу детства я нисколько не соврал. Месяц назад я отправил резюме в одну казанскую торговую фирму. Буквально накануне они мне позвонили и пригласили на собеседование, причём сказали, что это формальность, и они готовы принять меня на работу хоть завтра. Закон парных случаев сработал во всём своём внезапном великолепии.

– И что? – не унимался Шаров-младший. – Опять хочешь разъездами заниматься, народ окучивать? А в ЦКБ никакого плана, сидишь себе спокойно, в 5 вечера домой идёшь…

– Ага, идёшь… С зарплатой 12 тысяч, – парировал я.

Женька тяжело вздохнул:

– Думаешь, тебе в Казани 100 штук заплатят? Ха, мечтать не вредно! Юрич, сейчас в стране кризис. Одумайся, не глупи. Освоишься на новом месте, покажешь себя, можно будет обсудить твою зарплату. Тем более, пока мой отец там генеральный конструктор. Подумай, Юрич!

Мне нравится моё имя, в нём есть что-то скандинавско-романтическое. Но его уменьшительные варианты я не особо жалую. Олежек – слишком сюсюкающее, Олежка – чересчур ребячливое, Олежа – так обращаются женщины, которые меня продолжают считать дитём неразумным. А вот против того, чтобы меня называли сокращённым отчеством – Юрич – я ничего не имею. Тем более, что в английской транскрипции оно читается весьма жизнеутверждающе: «You rich» – «Ты богат».

Юрич подумал и пришёл к следующему умозаключению. Если тебя так уговаривает друг, и если тебе так благоволит будущий босс, то отказываться от предложения просто глупо. К тому же в кадрах я ещё никогда не работал, надо пощупать новую для себя отрасль, что же она из себя представляет изнутри?

В «Газпром» меня пока не приглашают, так что а следующий день я написал заявление о приёме на должность менеджера по персоналу в ЦКБ.

Но в серьёзную организацию сразу на работу не выйдешь – целых полтора месяца моя личность просеивалась через гэбистское сито. Наконец-то, ФСБ удостоверилось в том, что порочащих связей будущий менеджер по персоналу не имел – и дало разрешение на трудоустройство.

Столик за вешалкой

Отдел кадров занимал полторы комнаты на самом входе в бюро, начальник сидел в отдельном кабинетике. Трудоустраивались в организацию не так часто, так что соискателям приходилось топтаться на небольшом пятачке, а за деревянной перегородкой высотой немногим больше метра плотно стояли три стола для сотрудников. Напротив окна во всю стену располагались стеллажи для документации (а в отделе кадров их великое множество). В примыкающей комнатке располагался архив с железными шкафами для личных дел. По совместительству в этой восьмиметровой комнатёнке ещё работали на компьютере и ксерокопировали документы, а помимо этого помещеньице служило комнатой отдыха и раздевалкой.

Мой стол поставили аккурат между висящей одеждой и несгораемым шкафом. При этом надо отметить, что мебель и обстановка в целом были приветом из 90-х годов – бедность и необустроенность пёрла изо всех щелей.

Ну, да говорят, что в тесноте, да не в обиде. Люди мне попались вполне милые, но в таком царстве менопаузы я до этого ещё не работал никогда.

Коллектив, в который мне предстояло влиться, был довольно возрастным. Помимо начальника – заместителя по управлению персоналом Савина – бодрого, невысокого дядечки в возрасте 67 лет, в отделе работали ещё три женщины.

Галина Васильевна Михайлюк – легенда отдела кадров, на 2 года старше начальника, начинала здесь работать ещё при Царе Горохе. Очень милая и деликатная женщина, до сих пор писала «служебки» от руки, поскольку компьютером овладеть уже бы не смогла, но всё это компенсировалось трудолюбием и знанием дела. Более того, у Галины Васильевны была уникальная способность – она каждого работника знала не только по фамилии, но и по имени-отчеству, даже если тот уволился из конторы в лохматом 1982 году. В силу своей природной восторженности, женщина по каждому поводу удивлённо округляла глаза и восклицала: «Да что вы говорите!»

Татьяна Валентиновна Лаврова – женщина 45 лет, из простых, но в меру интеллигентная. Невысокая блондинка нравилась многим мужчинам в организации, она умела держать их на коротком поводке, равно, как дома – своего работягу-мужа, с которым жила вместе чуть ли не с рождения. Вообще, Татьяне Валентиновне следовало идти в актрисы, поскольку следует ещё поискать таких мастериц перевоплощения. Маски Лавровой менялись с периодичностью в пять минут, но особенно ей удавалась роль доброй и ласковой девочки.