Шоу был подобен змее — тихий, осторожный… и смертельно ядовитый.

Капитан Гонзалес прочистил горло:

— Штаб-сержант Майклз, почему бы вам не начать.

Это был совсем не вопрос.

— Так точно, сэр. Нами проведена разведка в Гаррисберге. Город необитаем. Высокая концентрация нежити, выжившие, что остались, в основном мародеры, бандиты, байкеры и тому подобные асоциальные группы. Тяжелого вооружения у них нет — по крайней мере, такого, которое смогло бы противостоять бронетанковой технике. Мы могли бы использовать его как базу для расширения, но если туда вступить, придется вести бои в городе, поэтому от танков толку не будет. Иначе можно только разрушить все, что мы хотим захватить. У зомбаков достаточно сил для сопротивления, и, по моему мнению, наши потери могут быть чрезмерными. Кроме того, город не представляет значительного интереса и как источник припасов, так как мародеры растащили большинство непортящихся продуктов в магазинах.

— А что те пленные, которых вы взяли, сержант? — спросил Шоу. — Расскажите о них.

— Да, сэр. Мы наткнулись на них практически в буквальном смысле этого слова. Это произошло на обратном пути. Зомби начали воздушную и наземную атаки преимущественно силами оживших птиц. В этой схватке мы потеряли рядового Уорнера.

— Остальные невредимы? — перебил его Шоу.

— Так точно, сэр.

— Тогда терпимо. Продолжайте, пожалуйста.

— Пока шел бой, мы наткнулись на этих людей. Осмотрев их вещи, мы установили, что один из них работал в Хейвенбрукской национальной лаборатории в Хеллертауне. Его зовут профессор Уильям Бейкер. Он руководил проектом РКТИ. Может быть, помните такой из новостей?

— Это, что ли, та штука, которая могла создать черную дыру? — спросил Миллер.

— Релятивистский коллайдер тяжелых ионов. — Шоу сцепил пальцы. — Об этом было много занимательных публикаций в различных изданиях.

— Да, над этим Бейкер и работал. — Майклз вынул из кармана бейджик Бейкера и бросил его через стол. — У него довольно высокий уровень допуска, я полагаю.

— Самый высокий, — задумчиво отозвался Шоу, после чего передал заламинированную карточку Гонзалесу и МакФарланду. — Как научный руководитель он должен был иметь доступ буквально ко всему, что имелось на объекте.

— Разрешите обратиться, полковник? — перебил его Миллер.

— Давай.

— Я прошу прощения, но чем это поможет нам?

Шоу сделал паузу, после чего, обнажив ряд сверкающих зубов, явил собравшимся тонкую улыбку.

— Хейвенбрук был одним из ведущих научных объектов нашего правительства, сержант. По крайней мере, таким его знала общественность. Только забудьте о любителях теорий заговора, которые рассказывали о Зоне-51 и Грум-Лейк [24] . Нет, те объекты тоже существуют, и вся Америка об этом знает, но там в основном ведутся экспериментальные разработки воздушных судов.

— Хейвенбрук, — заметил Гонзалес, как только полковник умолк, — помимо всего прочего служил и лабораторией, где разрабатывалось оружие. Биологическое, химическое, баллистическое — какое угодно. Там занимались всем. И побольше, чем в Форт Детрике [25] .

— А с чего это оружейной лаборатории понадобилось заниматься ускорителем частиц вроде РКТИ? — спросил МакФарланд.

Гонзалес пожал плечами:

— Не сомневаюсь, на этот вопрос может ответить наш пленный.

— Так что, мы можем получить доступ к их арсеналу? — предположил Миллер.

— Вы видите только часть общей картины, сержант, — сказал ему Шоу. — Хейвенбрук огромен. Иначе где бы там нашлось место для всех этих проектов? РКТИ был лишь одним из экспериментов, а их могли одновременно приводить десятки. Со стороны центр ничем не отличается от любой другой исследовательской базы. По периметру стоит вооруженная охрана, внутри — несколько офисных зданий и еще, может, один-два ангара. А все потому, что комплекс подземный. Судя по тому, что я читал, там есть система тоннелей, протянувшаяся на много миль. И центр неприступен.

Миллер присвистнул.

— Поэтому там получилась бы чертовски хорошая оперативная база.

— Действительно, — усмехнулся Шоу. — А какие тогда перед нами откроются возможности! С каждым днем этих тварей вокруг становится все больше. Ополченцы Сынов Конституции контролирую большую часть Западной Пенсильвании, и когда они повернут сюда — это только вопрос времени. Никем не контролируемые, вооруженные самодельным оружием армии сражаются друг с другом среди развалин, а твари тем временем множат свои ряды. Нам нужно обеспечить себя надежным укреплением, чем-нибудь получше Геттисберга. Иначе мы не переживем и эту зиму.

— Вы так считаете, сэр? — спросил Миллер.

Шоу кивнул:

— По правде говоря, нам повезет, если продержимся еще хоть месяц, сержант, потому что, несмотря на все наше вооружение и численность, мы имеем дело с врагом, имеющим над нами очевидное преимущество. И помните, что зомби — не истинный наш враг. Наш истинный враг — это то, что внутри них. Ему нужно только мертвое тело. А сейчас количество мертвых тел значительно превышает количество живых. И я не думаю, что соотношение изменится в ближайшее время. Мы не боремся за землю или какие-то идеалы, джентльмены. Мы боремся за выживание — за право оставаться в живых! А для этого нам следует быть сильными. То, что произошло, — это естественный отбор в действии. Но мы ведь не слабые, верно? Нет, мы сильные!