Глеб положил Боба на лавку в купе и попытался перевязать его рану. Тот был в сознании, на его губах пузырилась кровь.

— Возьмите бумаги из моего саквояжа. Они в кожаной папке. Я их Вам дарю. Попытайтесь воспользоваться ими. Я — не смог, — прошептал он, после чего испустил дух.

Все пассажиры сидели в своих купе, боясь высунуться в коридор и посмотреть, чем закончилась перестрелка. Наконец, Глеб приоткрыл дверь и выглянул наружу. В коридоре валялись трупы двух бандитов и подельника полковника. Сам полковник без признаков жизни лежал на пороге своего купе. Вокруг его головы на ковровой дорожке натекла лужа крови. Рядом с ним лежала барсетка. Пройдя в тамбур Глеб нашёл там ещё три трупа.

«Пятеро бандитов, полковник, его подельник и Боб мертвы. И стоило для этого ехать в Лас-Вегас и играть в казино?! А если ещё посчитать убитых и раненых людей в перестрелке при нападении на поезд? Похоже, этот рейс из Нью-Йорка в Лос-Анжелес будет считаться самым кровавым в истории СА! Надо позвать кого-нибудь из пассажиров вагона на помощь и перетащить всех убитых в одно купе, иначе даже в коридор невозможно выйти.»

К большому сожалению Глеба в вагоне кроме него мужчин больше не было. Несколько женщин категорически отказались выходить в коридор. Он поднял барсетку, лежащую около полковника, и открыл её. В ней лежали несколько банковских упаковок по сто тысяч долларов тысячными купюрами. На глаз — пятьсот тысяч долларов. Не дотронувшись до них, он положил её на прежнее место. Вернувшись в своё купе, Глеб достал саквояж Боба и вынул из него кожаную папку с подаренными ему документами. Мельком просмотрев их, засунул папку в свой чемодан: разбираться с доставшимися ему бумагами было не место и не время.

«Всё же надо сходить хотя бы в соседний вагон и рассказать проводнику о происшествии. Он — должностное лицо и знает, как поступать в этом случае. Хоть я и уверен, что выстрелы были слышны другим пассажирам, что-то никто не торопится идти сюда и узнавать, что здесь случилось.»

Глеб прошёл в соседний вагон второго класса через свободный от трупов тамбур и, найдя проводника, рассказал ему о происшествии. Тот сбегал за начальником поезда, и они втроём вернулись в вагон Глеба. Оказалось, что никто в поезде не слышал никаких выстрелов. Осмотрев место происшествия и опросив оставшихся в вагоне пассажиров, начальник поезда принял решение ничего не предпринимать до следующей остановки поезда. Единственное, что он сделал: при проезде через ближайший полустанок использовав специальный жезл в виде кольца передал письменное сообщение о происшествии в поезде с просьбой срочно передать его по телеграфу на железнодорожный вокзал в Барстоу.

Глеб перетащил свои вещи в свободное купе: ехать несколько часов рядом с мертвецом в одном купе совершенно не хотелось, и задумался.

«В Барстоу полиция наверняка меня задержит на несколько дней для проведения следствия. Приедут и полицейские из Лас-Вегаса: ведь именно там начало развития событий, приведших к этой трагедии. Хоть и нет никаких оснований подозревать меня в чём-либо, но трясти меня дознаватели будут основательно. Самое неприятное это то, что сообщение об этом происшествии будет опубликовано во всех газетах СА в разделе криминальных новостей. Значит и моя фамилия будет в них будет названа. И если полиция ведёт поиск меня в связи с делом по убийству Йозефа Штраубинга и двух наркоманов в Нью-Йорке, то она легко меня отыщет. Значит и уезжать из Нью-Йорка мне не имело смысла, как и попадать в эти трагические происшествия на пути в Лос-Анжелес. Но раз это случилось, то это что-то да значит. Учитывая мою способность попадать в различные неприятности в последние годы — это произошло неспроста. Для меня это сигнал о том, что я должен очень внимательно изучить документы, подаренные мне Бобом, поскольку их получение — единственная стоящая причина всего случившегося со мной. Никаким другим путём ко мне они бы не попали.»

Как и предполагал Глеб следственные действия по трагедии в вагоне затянулись на целую неделю. Прибыли полицейские из Лас-Вегаса, которые расследовали дело об убийстве ещё двух человек: проводника вагона и третьего подельника полковника, умерших от побоев бандитами. Глеба много раз допрашивали, пытаясь разобраться в причинах и следствия произошедшей трагедии. Он рассказал всё, что знал. Выяснились некоторые интересные подробности, о которых Глеб не узнал, хотя был в центре расследуемых событий. В конце концов он не смог составить для себя чёткую картину данной трагедии хотя и сожалел об этом.

А дело обстояло следующим образом.

Всё началось два месяца назад в Рочестере — небольшом городке около Нью-Йорка. Полковник Макгрей праздновал свой выход в отставку по выслуге лет, пригласив в ресторан своих сослуживцев и друзей с жёнами. Как обычно произносились тосты, поздравления и здравицы. Все присутствующие уже были в приличном подпитии, когда неожиданно поднял бокал один из родственников друзей полковника, случайно оказавшийся в числе приглашённых. Это был молодой мужчина на вид лет тридцати пяти, прилично одетый, с большими залысинами и каким-то бульдожьим лицом. Он сказал здравицу в отношении полковника, пожелал тому долгих лет жизни, крепкого здоровья и финансового благополучия, достигнуть которого тот может удачно сыграв в одном из казино Лас-Вегаса, где работает тостующий. Никто кроме полковника не обратил внимания на слова этого человека. Именно финансовое благополучие сильно заботило Макгрея, поскольку назначена пенсия была невелика, накопления на старость — малы, перспективы — не радужны. Полковник не поленился, отыскал этого молодого человека среди гостей и пригласил к себе в гости в любое удобное для того время.

Они встретились на следующий день и проговорили до вечера: утром следующего дня этот молодой человек уезжал в Нью-Йорк. Макгрей никогда не был наивным человеком. Проработав долгое время в штабе нацгвардии Рочестера, он научился разбираться в людях и выслушав интересные предложения молодого человека понял, что это — Шанс! Шанс с большой буквы повысить своё благосостояние, практически ничем не рискуя.

Суть предложения сводилась к следующему.

Джерри — так звали молодого человека — работал крупье в одном из казино Лас-Вегаса уже три года. Много чего увидел и понял за это время. А главное, случайно узнал от своего наставника — старика, собирающегося выйти на покой после нескольких десятков лет работы в казино, о хитрости, устроенной им с рулеткой, на которой долгое время работал. К сожалению, старик не смог воспользоваться своим «рацпредложением», так как после того, как научил Джерри этому «фокусу» немедленно умер от остановки сердца от перепоя, проведя вечер в занюханной забегаловке со своим молодым учеником.

Джерри много размышлял, как можно воспользоваться этой информацией для личного обогащения и быстро понял, что без напарника это сделать не удастся. Среди его друзей и знакомых такого человека не было. Суть аферы заключалась в следующем. Джерри договаривается с напарником, что за пятьдесят тысяч долларов, полученных авансом, гарантирует тому одноразовый выигрыш в рулетку по наивысшей ставке. В зависимости от того, какая сумма будет поставлена на кон, выплата должна составить не менее 35:1! Однако зарываться не рекомендовалось: при выигрыше более пятисот тысяч долларов счастливчик, как правило, из казино не выходил. Его прикапывали тут же во дворе и ставили над могилой очередной валун. Интересующиеся могли видеть уже восемь валунов во дворе казино. Как получить выигрыш в казино и живым оттуда выбраться — решал напарник. Джерри в этом не участвовал.