— Почему, Рик? — я повернулась в сторону барной стойки и взмахнула руками. — Почему сегодня полный зал? Я никого не звала. Ты ведь тоже никого не звала, да, Лиза?

— Нет, — ответила она. — Почему ты так нервничаешь? Ты ведь хотела аудиторию. Это означает, что ты успешна. Кто знает? Может быть, какой-то агент услышал о тебе и пришел посмотреть на тебя в деле.

— Может быть, так оно и есть! Это все ты. Точно, в Доме Смеха ты была на высоте, и, вероятно, все они пришли посмотреть на тебя вновь. Вход бесплатный, а им просто нужно качественное шоу. Боже, Лиза! Почему ты так хороша? Я не могу справиться с таким давлением.

— Конечно же, можешь, — успокоила она. — Я слышала твои выступления. Сколько раз я говорила тебе, что твои шутки прекрасны? Тебе лишь нужно привлечь внимание правильного человека, и это будет прорыв! Я гарантирую.

— Но сегодня я не буду показывать свой обычный набор! — захныкала я. — Прошлой ночью я не могла заснуть и написала совершенно новый материал. Он вообще не протестирован ни на ком, я даже не испробовала его на Анджеле!

Она вздрогнула:

— А ты можешь выдать свой обычный материал?

— Я думаю, новый лучше старого. Просто сейчас он немного сыроват, и обычно я стараюсь тестировать все свои шутки на Анджеле, она смеется от души, а затем говорит, в каком месте шутка звучала глуповато.

— Выходи немедленно, Энди, — потребовал Рик. — Я серьезно. В баре сейчас большинство постоянных клиентов, и если ты провалишься на сцене, заставив их всех уйти, больше не будешь показывать свое шоу на этой сцене.

Я упала на диван:

— Все, сдаюсь. Я не смогу.

Лиза села рядом со мной и сильно ударила по ноге:

— Выходи на сцену. Он просто пошутил, ведь так, Рик?

Ответа не последовало, но он стоял всего в двух шагах от нее, так что, определенно, все слышал.

— Рик, ты придурок, скажи Энди, что просто пошутил, — повторила Лиза. — Иначе мы больше никогда не придем в твой бар с выступлениями.

— Я и так даю вам бесплатные напитки, — проворчал он. — Конечно же, я шучу, Энди. Ты же знаешь, что для тебя всегда найдется здесь место. Просто отправляйся на сцену и сделай так, как умеешь.

Я разревелась. Я просто не смогла сдержаться и заключила Рика в объятия:

— Спасибо тебе, приятель.

Рик отлепил меня от себя; мы вовсе не из таких, кто любит ути-пути, но последние недели были слишком богатыми на эмоции. Чего только стоил мой утренний разговор с Райаном по поводу секса, затем новости о том, что он уезжает, и мое нескончаемое желание его всего, мои бедные гормоны просто не вытерпели и выплеснулись на футболку Рика в виде слез.

— Ты можешь... починить ее? — спросил Рик у Лизы. — Пожалуйста.

— Я пойду первая, — сказала Лиза и вложила мне в руку салфетку и тушь. — Но клянусь тебе, женщина, если тебя не будет здесь, когда я закончу свое выступление, я все равно найду тебя. Поняла?

Я улыбнулась, смахнула слезы и помахала тушью у нее перед носом:

— Я в порядке. Наверное, мне просто нужно было вылить все эти слезы на Рика. Теперь мне гораздо лучше. Пойди и порви их всех, тигрица.

Лиза посмотрела на меня наполовину нежным, наполовину убийственным взглядом, прежде чем ступить на сцену. Пока я поправляла макияж, слышала, как она там дает жару. Из-за этого у меня внутри началась битва — я была очень рада, что у нее все получалось, но все же ощутила дополнительное давление, ведь если я пойду туда после нее и провалюсь, это будет вдвойне хуже, особенно после такого успеха.

Десять Лизиных минут на сцене прошли слишком быстро.

Хотя на сцене каждая минута кажется годом. Десятиминутный сет на сцене — это как выиграть в лотерею в шоубизе; это уже большое дело — может быть, это не кажется таким уж большим делом в маленьком баре Рика, но на сценах посолиднее, если комик стоит на сцене больше пяти минут — он уже победил.

Поэтому, когда Лиза передала мне микрофон, я ступила на сцену, натянула на лицо улыбку и постаралась не смотреть на слепящие глаза прожекторы. Мне это не удалось, и виски тут же сковала головная боль. Я учащенно заморгала, взяла себя в руки и представилась:

— Всем привет, я Энди Перетти и…

Я перестала говорить, потому что свист и звуки приветствия стали слишком громкими. Даже микрофон не помог заглушить их. Вау, это было приветствие гораздо громче аплодисментов, которыми наградили Лизу после бита.

Я нахмурилась, все еще ослепленная светом прожекторов, попыталась разглядеть сидящую в зале публику:

— Ого, вот это да, я еще ничего не сделала. Вы, ребята, просто суперзрители.

Я улыбнулась, чем заработала еще больше свиста и одобрительных выкриков. Единственное объяснение всему этому — они все было пьяны. В эту секунду я заметила тонкую белую ткань, которая упала с чьей-то головы и коснулась пола — это же фата. Все ясно, значит, в зале проходил девичник.