Щелкнул электронный замок, распахнулась дверь. Вздрогнув, Ивена обернулась на звук. Из коридора появилась голова. В апартаменты ввалился молодой мужчина. Заметив обнаженную Ивену, он прикрыл глаза ладонью.

– Я ослеп, Ив, я ослеп! Твоя красота лишила меня зрения!

– Фамстан, ты больной! – Ивена ударила себя по бедру. – В своем монументарии ты совсем забыл, как вести себя с живыми? А если бы здесь был Лаэнд? Давай, Бёртас, отвернись!

– Да ну тебя. – Бёртас раскинулся на диване. Отворачиваться он не собирался. – Ив, тебе так лучше. Поверь.

– Я просила тебя не пользоваться репликой моего ключа. – Ивена набросила на плечи халат. – Отдай ее.

– Я сделаю другую, – пообещал Бёртас. – У меня есть матрица для репликации.

– Скоро придет Лаэнд. Я скажу ему, чтобы он выбил из тебя дурь. Где Кеста?

– У Кесты ночная смена.

– Она знает, что у нас с тобой были отношения?

– Ты что! – покачал головой Бёртас. – Мне только необоснованной ревности не хватало! Начнутся упреки, угрозы, крики. Навыдумывает о нас всякого и пойдет с тобой ругаться.

Звякнул колокольчик регидрат-конвертера.

– Что у нас на ужин? – Бёртас потер ладони. – Прибавим избыточного веса.

– Слушай, Бёр, у меня с утра во рту крошки не было.

Бёртас поднял указательный.

– Вот я и смотрю – халат тебе велик. Без халата тебе лучше.

– У тебя с Кестой не все гладко? – Вооружившись вилкой, Ивена принялась за еду. – Или… ты редко ее видишь? Постоянно в монументарии… – Она покачала головой. – Если хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь. Но у тебя и так избыточный вес.

– У всех избыточный вес, – пожал плечами Бёртас. – Еда – средство от скуки. Чем заниматься, если не жевать?

– Поэтому мы ищем новые вкусы.

– Я доверяю старым. Курочкой с корочкой, например, я очень доволен.

– Признайся, ты ведь суешь нос в данные, которые считываешь?

– У мертвых? – Бёртас закатил глаза. – Конечно сую нос. Я должен проверять целостность записи.

– На что это похоже?

Бёртас развел руками.

– Представь куб. А в этом кубе много кубов. Они постоянно перемещаются. Но память сохраняет не только прошлое, грубо говоря.

В дверь постучали.

– Это Лаэнд. – Ивена с пульта отомкнула электронный замок. – Сейчас он покажет тебе, как мне без халата лучше.

Бёртас опустил уголки рта.

– Да ну тебя. Где взаимопонимание?

Вошел Лаэнд. Обняв Ивену, он сжал ее грудь. Она поцеловала его в податливые губы. Бёртас отвернулся, сосредоточившись на выключенном голографическом экране.

– Устал? – прошептала Ивена.

– Нет. – Пожав руку Бёртасу, Лаэнд сел в кресло. – Ну что?

Бёртас склонил голову.

– Память представлена кубом. А в этом кубе еще кубы. И все они перемещаются. А связывают их перекрестные ссылки. Но память – это не только прошлое. Мы запоминаем сны…

– Бёр, помолчи! – Ивена отправила опустевший лоток в мусоропровод. – Ты никогда не знаешь, когда надо закрыть рот и помолчать. Давайте играть.

– Нет, – Бёртас покачал головой, – давайте болтать. Давно не болтал с живыми. Целый день одни мертвецы.

– Где Кеста? – спросил Лаэнд.

– В медпункте на дежурстве. – Бёртас вынул из кармана черный пенал. – Новая игра.

– Ты перенастроил ее под нас? – осведомилась Ивена.

– Нет. – Бёртас засопел. – Как бы мы ею пользовались, если она написана под ванавские мозги? Игры без перенастройки – есполезный мусор.

– Предыдущая игра, она под чьи мозги написана?

Бёртас изобразил улыбку.

– Ванавские игры легче всего поддаются перенастройке. Наверное, дело в том, что у ванавов мозги похожи на человеческие. И консоль у тебя тоже ванавская. Совместимость. Есть такое слово. Приступим или будем рассуждать о мозгах?

– Подключаемся, – кивнул Лаэнд. – Мои мозги в вашем полном распоряжении.

– Подключаемся-подключаемся, – пропела Ивена, кладя консоль на стол. – Теперь присоски с твоих мертвецов. – Передав Бёртасу датчики, она опустилась в кресло рядом с Лаэндом. – Как дела?

– Все по-прежнему, – отозвался Лаэнд. – Скука.

Распутав провода, Бёртас закрепил на Лаэнде и Ивене по пять датчиков, сведенных в два отдельных калибратора. Последние датчики облепили его голову. Ивена подсоединила калибраторы к консоли.