— Кто вы, что вам надо, и откуда меня знаете? — взволнованно спросил мальчишка.

— О, не стоит волноваться. Если бы я знал, что вы и Эзотерик одно лицо, то мы бы встретились гораздо раньше. Боюсь, вы, как Леонид, нам сейчас неинтересны и, в будущем это мало изменится, — сказал штурмфюрер внимательно наблюдая за подростком. В этой стране пятнадцатилетие, можно сказать синоним совершеннолетия. Что характерно для варваров, быстрый рост и отвратное поведение, демонстрируемое этим ребёнком, потерявшим контроль над ситуацией, лишь следствие дурного и недостаточного воспитания. И вот из-за этого недомерка он провалился? — Знаете, Леонид, долгое время меня не покидала мысль, что пошло не так в моём плане. Видите ли, он был проверен многократно, утверждён на самом верху и ювелирно выполнен. И вот, видя вас сейчас тут, вспоминая те истории, которые мне о вас рассказали, я понимаю, вы неучтённый элемент, досадная случайность, пылинка, попавшая внутрь точного механизма. Скажите, Леонид, это ведь вы испортили мой план? Вашей поганой семейке давно пора преподать урок, — он встал с кресла, аккуратно положив газету на сиденье и сделав шаг, ударил мальчишку в живот. Совсем несильно, лишь для того, чтобы сбить дыхание. Тот в ответ что-то болезненно прошипел, но мужчина не обратил на это никакого внимания, решив, что пока с поганца хватит, — Леонид, вы ведь взрослый человек и должны понимать, что ничто в этом мире не случается просто так. Вмешиваясь в дела, которые вас не касаются, вы должны ожидать, что последствия ваших действий, вас обязательно коснутся. И сейчас у вас есть выбор, остаться досадной пылинкой, которую вычистят из механизма и забудут, как о досадном недоразумении или стать очередным послушным винтиком. Послушным, живым и чрезвычайно довольным жизнью. Поверьте, мы умеем не только карать, но и проявлять горячую благодарность.

Парень завалился вперед, ткнув мужчину лбом куда-то в район колена и спокойно сказал, — Стой. Кто ты такой?

— Штурмфюрер СС Юстус Рот, — мужчина заволновался. Кажется, беседа свернула не в то русло, но внезапно тело перестало отзываться на его желания. Не крикнуть, подавая сигнал бойцам в соседней комнате, даже дар и тот остался глух к попыткам трансформировать окружающий воздух в едкий газ. И боец, придерживающий мальчишку, никак не отреагировал на изменение ситуации.

Тем временем парень спокойно встал и коснувшись лба мужчины задумчиво произнёс, — А теперь проверим длительность.

***

Грязные патлатые мужики сковали спящих бойцов и методично запихивали их в мешки.

— Странно выглядите, — прокомментировал я внешний вид Григория.

— Район такой, — пожал плечами тот. Если бы не знал, что это именно он, то принял бы за этакого неудачливого выпивоху. Сизый нос, синяк под глазом и парик, имитирующий грязные слежавшиеся в колтуны волосы, — Сколько у нас времени?

— У этих нисколько, — махнул я на мешки головой, — они просто проснутся через пару часов. А вот этот красавец будет петь соловьем еще сутки точно, в лучшем случае, на пару часов больше, — вот и очередная подопытная мышка, приоткрывшая вуаль тайны над моей силой. Впервые использовав догму на такой большой срок, я понял, что затраты силы при увеличении времени нелинейны. В этого парня я влил без малого половину резерва, прежде чем понял, что даже влив всё без остатка, я добавлю не более пары часов, а учитывая потраченное ранее, я решил придержать остаток энергии.

— Это даже больше, чем требуется. Хороший улов, — сдержанно похвалил Григорий.

— Что там с базой? — поинтересовался я актуальным.

— Людей вывезли на нашу запасную базу, можешь встретиться с ними в любой момент. Сама база и техника сгорели от короткого замыкания. Пожарная часть поздно отреагировала и к моменту, когда они приехали, всё сгорело дотла.

— А трупы погорельцев они там случайно не найдут? — наугад спросил я.

— Разве что совсем случайно, — улыбнулся Григорий. Молодец, правильный вопрос, — И не более семидесяти. Запасы под такие операции у нас невелики.

— Спасибо, — облегчённо поблагодарил я. Ну что, можно сказать, что сработано чисто.

— Только отцу сам расскажешь, я отчёт об операции придержал. И чем быстрее, тем лучше. Только звони не отсюда. Думаю, он в любом случае будет раздражён, что ты был задействован в плотном контакте.

— Раздражён? Всего-то, — отмахнулся я легкомысленно.

— Всего-то. На самом деле я лишь один раз видел его по-настоящему недовольным. Именно тогда я и стал его заместителем в связи с внезапной кончиной предыдущего помощника. Не всем повезло родиться сыном главы службы безопасности империи.

— Вот теперь мне стало страшно, — мы помолчали, ожидая, когда оперативники закончат.

— А это вообще очень полезное чувство. Когда страшно, то ты точно знаешь, что ещё жив и можешь бороться, — внезапно сказал он.

— Видимо так, — вздохнул я, проникнувшись глубиной мысли. А ведь так с виду и не скажешь, что можно быть философом на такой работе, — Кстати, — спохватился я, — всё хотел спросить, ничего что мы на ты?

— Совершенно не против, мы же как-никак троюродные братья, — внезапно улыбнулся Григорий.

— Точно! — осенило меня, двоюродный племянник отца же, — В таком случае, чрезвычайно рад быть твоим троюродным братом, — протянул я руку.

— Младшим, младшим троюродным братом, — пожал он руку.

— А сколько тебе лет? — спросил я. Интересно, а на сколько он старше?

— Это тайна, — решил он оставить моё любопытство неудовлетворённым.

— Тогда я не согласен, может я старше? — возмутился я.

— Это даже звучит глупо, не думаешь?

***

В общежитие я вернулся заполночь. Со щитом или на щите, верно? В этот раз всё прошло удачно, но не стоит терять осторожности. Ведь вместо противников, не ожидающих мгновенной реакции и необоримого ответа с моей стороны, я мог нарваться на нервных псов войны, раздающих удары способностями на каждый раздражитель и посылающий вдогонку очередь, чисто на всякий случай. Что было бы в таком случае, даже боюсь представить. Приняв душ и улёгшись в кровати, я почувствовал, как меня трясёт запоздавшая реакция. Сон не шёл. Привстав, я посмотрел в окно, нарождающаяся луна слабо освещала окрестности, сдавая серебряным свечением лишь под редкими уличными фонарями. Надо будет съездить к наёмникам и пообщаться. Кто-то пойдёт под мою руку, надеюсь на это, кто-то откажется, но со вторыми всё просто. Догма и стереть память за два года. Жестоко, но это лучше, чем радикальный способ избавления. Можно попробовать стереть память выборочно, только обо мне, но она как паутина, одно воспоминание цепляется к другому, связи между эпизодами причудливы и различны, и, кто знает, как такая прореха скажется в будущем. А вообще, так посудить, чем я занимаюсь? Наёмники, опасность, приключения. К чему всё идёт? Я ведь хотел просто жить. Обычную такую жизнь, с поправкой на местные реалии. А вот это всё, разве это то, что я хочу? Я точно хочу так жить? Может так и есть, и я действительно хотел чего-то подобного…