Мы метались от мира к миру, пытаясь решать местные проблемы. Полицейские силы старались нам не препятствовать. Им было плевать на то, что нас давно приговорили к смертной казни, а за мою собственную голову власти Директората объявили крупную награду. Ведь именно мы занимались сейчас тем, чем должна была заниматься регулярная армия. Жители тоже были рады неожиданно подоспевшей подмоге. Вот, только количество трудностей продолжало расти в геометрической прогрессии. Весь порядок, десятилетиями выстраиваемый тут человечеством, рушился прямо на глазах.

Постепенно, к нашей небольшой флотилии, состоявшей всего из двух боевых кораблей, начали примыкать и местные пилоты. Они, навесив на свои небольшие суда все, что могло хоть как-то стрелять, пытались охранять торговые корабли. Сообщение между мирами вновь возобновилось. Вот только ненадолго. Пираты тоже изменили тактику. Они начали собираться в крупные стаи: по сорок – пятьдесят судов. А затем, словно голодные звери, набрасывались на караваны, оставляя от них лишь груды обломков. Мы, конечно, устраивали на облавы и даже разрушили несколько станций, откуда эти уроды совершали набеги. Но общую картину это уже не могло изменить.

Колониям Хеймдрама тоже сильно досталось. Центральные миры выкачивали из них ресурсы на свои военные нужды, практически ничего не давая взамен. Как итог: разруха, голодающие жители, истощенная экономика. Беньярт не мог закрыть на это глаза. Беломордым мы тоже начали помогать. Иногда случались конфликты из-за их долбаной пропаганды, выставлявшей нас – низшей расой, а людей Гурта – предателями и дезертирами, но, на наше счастье, майор оказался довольно неплохим оратором и патриотом, который болеет не за свое правительство, а за простых граждан Хеймдрама. Его способности, желание помочь и связи убедили руководителей внешних миров в том, что нас можно не распылять на атомы. А после, благодаря упорной работе, наш статус и вовсе поднялся от грязнокровых и преступников, до неплохих парней, которые готовы, в случае чего, прийти на помощь. К флоту начали присоединяться корабли и солдаты беломордых. Они, кстати, были обучены не в пример лучше того сброда, который мы набрали в мирах Директората. Сказывалась обязательность военной службы. Наших парней пришлось в срочном порядке подтягивать до их уровня.

Так зарождался небольшой, стихийно собранный флот Союза Независимых Миров. Мда. Кто бы мог подумать, что название, которое я ляпнул, скорее, как неудачную шутку, так приживется. Со временем у нас даже появился свой герб: белый атом на черном фоне, поверх которого перекрещиваются молоток и перо. Мол, единство науки, труда и культуры. Большинство хотели что-нибудь воинственное, но Эдриху удалось убедить всех, что для нашей миссии, такая направленность мало подходит. Вроде, как,мы преследовали исключительно мирные цели. Правда, на тварей Расколотого мира, сектантов и прочую мерзость такая миролюбивость уж точно не распространялась.

Похоже, парни действительно начинали думать, что мы становимся третьей силой в этом секторе галактики. Вот только, в мои планы ни прямая, ни косвенная конфронтация с Директоратом и Хеймдрамом отнюдь не входила. Обе фракции иногда пытались вставлять нам палки в колеса, высылая в те места, где мы работали, патрули и, пытаясь перехватить нас небольшими флотилиями, но мы всегда уходили от прямого столкновения. Единственной, стоявшей перед нами целью было – помочь людям, оказавшимся в беде. И с этим мы, похоже, не справлялись…

На плечо легла чья-то рука, а в следующее мгновение ухо легонько куснули.

– Долго ты еще собираешься сидеть над этими картами, – раздался голос Ани, а ее теплые руки обвили мою шею.

– Хочешь – вместе со мной посиди, – хмыкнул я, оборачиваясь. Спину все еще покалывало, однако чувствительность ногам, да и всему остальному медикам удалось вернуть. Да и имплантант заменили улучшенной версией.

– Посижу. Но, только, где-нибудь в другом месте, – девушка прижалась ко мне и поцеловала, – А еще лучше – полежу.

Мда. В который раз я ей сейчас объяснять, что из-за сложившейся ситуации, времени на подобные развлечения просто нет. Десятый? Сотый? Не знаю. Сбился уже со счета. Но придется. Потому, что именно на мне сейчас лежит груз ответственности за ход всей операции. Увы, в такие ответственные моменты у лидера нет права ни на личную жизнь, ни на собственное «я». По крайней мере, у того, кто по-настоящему пытается быть лидером.

– Ани, ты же сама понимаешь.

– Нет, не понимаю, – девушка отстранилась и зло посмотрела на меня, – Не понимаю. Потому, что слышу это уже в тысячный раз. То пираты, то колонисты, теперь вот – высадка. А на меня время, когда найдется? И на нее? – она указала на трущуюся об меня зверушку. Зараза. С козырей зашла.

– Когда все это зак…

– Это я слышала.

– Нам остался последний рывок. И все. Еще немного и у нас с тобой будет уйма времени.

– И это я тоже слышала, – девушка скрестила руки на груди и смерила меня испытующим взглядом, – Может, уже что-нибудь новое придумаешь?

– Мне незачем придумывать, – устало выдохнул я, – И ты ведь и правда, сама все понимаешь.

А спустя секунду, из глаз Ани градом покатились слезы. Она села рядом, прижалась ко мне и зарыдала. Не знаю, сколько мы так сидели. Минуту? Две? Пять? Наконец, всхлипывания прекратились. Девушка чуть отстранилась, вытерла слезы, оставившие на лице черные разводы туши, и чуть подрагивающим голосом сказала: