— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он не сдвигает ее.

— Я хочу почувствовать твою реакцию на то, что собираюсь сказать.

Я дрожу под ним.

— Хорошо.

Он дает мне несколько секунд, чтобы немного успокоиться. Я нуждаюсь в этом. Если он хочет почувствовать мою реакцию, то мое сердцебиение должно успокоиться, черт побери. Я делаю несколько успокаивающих вдохов и чувствую, как успокаиваюсь.

И затем Риз говорит:

— Я понял, что люблю тебя, когда ты прислала мне то сообщение, в котором спрашивала, брошу ли я то, что делаю, чтобы приехать к тебе, и мне не нужно было даже думать об этом. Ни секунды. Дилан, даже прежде, чем закончил читать твой вопрос, я, уже схватив ключи, направлялся к двери.

Я чувствую, как материал галстука впитывает мои слезы. У меня нет возможности видеть его, когда он признается мне в этом, и это делает кое-что невероятное со мной. Я полностью сосредоточена на его голосе и грубой честности в нем, а не на его глазах, которыми обычно он прожигает меня. Я чувствую, как все мое тело дрожит под ним, пока я пытаюсь предугадать его следующие слова. И я знаю, Риз чувствует мою реакцию на него. Мое сердце так сильно бьется о грудную клетку, что у меня ощущение, будто даже кости вибрируют.

— Любимая, — продолжает он более нежным голосом. — Ты могла бы быть на другом конце страны, и я нашел бы путь добраться до тебя, если бы ты попросила. Ничего не было более важного для меня, чем ты. И ничего никогда не будет. Ты сказала, что поняла, что любишь меня на мой день рождения, да?

— М-м-м, хм, — я поднимаю руку и смахиваю слезу, которая выскальзывает из-под повязки. — А что?

— Потому что думаю, ты любила меня уже в ту ночь.

Прямо сейчас нет нужды останавливать слезы. Это бесполезно. Я несколько раз киваю, когда поднимаю руки, чтобы прикрыть ими свое лицо. Я плачу, потому что Риз прав. Я любила его уже тогда. Я поняла это, когда захотела встретиться с ним в тот вечер после того, как была чертовски непреклонна в том, что мы не виделись с ним достаточно часто. Но я была полна решимости бороться с этими чувствами, и глубоко их похоронила. Но он-то знал. Риз всегда это знал.

— Когда открыл свою дверь и увидел тебя, стоящей перед ней, то знал, что чувствую это не только я. Даже если бы никогда не призналась в этом, но любила ты меня уже тогда.

Все мое тело сотрясается от рыданий, и я чувствую, как он скользит ладонью с моей груди к шее. Он обхватывает мою шею, притягивая меня в сидячее положение. Я опускаю руки и льну вперед, чтобы зарыться лицом ему в шею, но останавливаюсь, когда чувствую, что галстук скользит вниз. Я медленно открываю глаза, привыкая к свету, и Риз большими пальцами вытирает мои слезы.

— Я любила тебя уже тогда, — шепчу, собирая в кулак его рубашку, когда он обхватывает ладонями мое лицо. Я громко шмыгаю носом, медленно успокаивая себя, и смотрю прямо в его ярко-зеленые глаза. — Мне было так страшно любить тебя, но я ничего не могла поделать. В тебя просто невозможно не влюбиться, черт побери.

Риз смеется, проводя пальцем по галстуку, который сейчас висит вокруг моей шеи.

— Мне понравилось то, как ты отреагировала на это. Твое сердцебиение ускорилось как сумасшедшее.

— Ну, в этом ничего нового. Если ты в той же комнате, что и я, оно просто дает сбой, — я поднимаю голову, чтобы украсть поцелуй. — Спасибо, что рассказал мне это.

— Пожалуйста. Сейчас, — он опускает руку вниз по моему боку, останавливаясь у талии. — Нам нужно подняться наверх и найти новый галстук. Этот напрочь промок из-за тебя.

Я наклоняю голову набок, выгибая бровь, и мои мысли несутся в самый грязный уголок моего разума, потому что ему это сделать очень легко.

Риз замечает мою реакцию и улыбается.

— Давай. Скажи это.

— Сказать что?

— Ты знаешь, что.

— Нет. Извини. У меня нет представления, о чем ты говоришь.

— Действительно? Мне сложно поверить, что прямо сейчас, ты не умираешь от желания сказать что-то связанное со словом «промокла».

Я хихикаю, опуская взгляд к пуговицам на его рубашке. Я касаюсь их своими пальцами.

— Мне кажется, что именно у тебя сейчас извращенные мысли, а не у меня.

— Правда?

— Ага.

— Хорошо, — он быстро скользит рукой между моих ног и прижимает ее к передней части моих трусиков.

— О, Боже, — я откидываю голову и хватаюсь за его руку. Дерьмо. И вздрагиваю, когда он двигает пальцами вдоль кружевного материала, дразня меня едва ощутимым прикосновением.

— Тогда не говори этого, — насмехается он глубоким голосом. — Только не говори мне, что ты не полностью промокла для меня прямо сейчас. Что я не смогу заставить тебя кончить мне на руку, если захочу.

— Если я не скажу этого, ты... Риз... дерьмо... ты остановишься?

— Да.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.