— Не в моих правилах убивать детей, но если ещё раз попробуешь остановить меня, тебе не жить.

Робин с усилием опрокинул тяжёлый сундук и быстро нашёл среди прочих вещей мои бесценные книги. Он судорожно листал страницы, нисколько не заботясь о том, чтобы не повредить их.

— Осторожней, прошу тебя! — взмолился Гай, но разбойник ответил лишь озверевшим взглядом.

— Где же оно? — шептал он. — Что эта ведьма сотворила с Уиллом?

Наконец Робину попался нужный лист. Прочитав написанное, он с ужасом и отвращением отшвырнул от себя книгу.

— Нежить! Марион превратила его в живого мертвеца!.. Как я мог не заметить, не проследить, что она делает!

Джон, оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого не видно, быстро зашёл внутрь.

— Я знал, что нельзя ей верить, — сказал он. — Колдунья держала в тайне многие могущественные заклинания, не показывая эти книги. Она с самого начала не считала тебя достойным. Ей нужен был любовник, а не ученик. Если бы ты бросил банду и остался с ней, она была бы счастлива. Но ты не предал товарищей, не позабыл честь… Я видел ненависть в её глазах каждый раз, когда она смотрела нам вслед. А теперь ей представился случай отомстить! Проклятая ведьма! Смотри, Робин, смотри! — Маленький Джон ткнул пальцем в бумагу. — Здесь написано, что ритуал возвращает разум. В тот день Марион показала мне эту строку, и я доверился ей, не понимая смысла остального! Но она сделала из Уилла бездушную нежить!

Робин съёжился, обхватив голову руками.

— Я дважды его убил… В первый раз своей стрелой, а во второй — тем, что не усомнился в Марион, не посмотрел, какое заклятие она накладывает!

— Нет, Робин, здесь есть лишь моя вина. Колдунья тебя обольстила, а я не смог вовремя понять, как она лицемерна.

— Ты столько раз говорил не верить ей, а я не слушал… Прости меня, Джон! Как жаль, что я уже не могу попросить прощения у Уилла… Будь ты проклята, Марион! — закричал разбойник, хватая книгу. — Нет, не будет по-твоему! Я заберу эти записи!

Гай, до тех пор не смевший пошевелиться, позабыл о страхе, как только услышал, что Робин собирается взять их. Заклинания, которые я должна была беречь сильнее собственной жизни… Он вцепился в книгу, пытаясь закрыть её своим телом от разбойников, чтобы те не получили ни одного листа, но и Робин не выпускал переплёт из рук. Маленький Джон поднял дубину.

— Отойди, — прорычал он. — Сейчас я превращу мальчишку в лужу крови.

— Нет! Он нам не помеха, — крикнул Робин, загораживая Джону подход к Гаю. — Я не убью ребёнка без нужды!

Книга не выдержала борьбы и разорвалась надвое, страницы посыпались на пол. Все трое бросились их собирать: разбойники — чтобы унести с собой, Гай — чтобы уберечь. Робин и Джон быстро перебирали листы, отбрасывая ненужные.

— Что это? Исцеление глухоты? К дьяволу! Нам нужно не лечить, а убивать!

Гай пытался выхватить страницы из их рук, бумага мялась, рвалась, клочки терялись среди остальных листов, забивались в щели на полу…

Вдруг великан замер.

— Стража близко — я слышу звон брони и оружия. Скорее, бери бумаги и бежим! Вдруг они поймали ведьму и сейчас идут проверять дом!

Робин пинком отбросил Гая и поспешно засунул несколько листов за пазуху.

— Только посмей позвать их на помощь — и я клянусь, что достану тебя, даже если ты зароешься в землю до самой преисподней.

— Уж не говоря о том, что Марион повесят, если узнают о её связи с нами, — добавил Джон.

Выглянув наружу, они пригнулись к земле и бесшумно побежали прочь.

Я была в смятении. Почему Маленький Джон решил оговорить меня, за что невзлюбил? А Робин… Несколько опасных проклятий оказались в руках обезумевшего человека. Я ещё раз внимательно осмотрела книгу: кроме листов со средними по силе заклятиями, пропали записи о ритуале воскрешения и частично рецепт зелья бессмертия. К несчастью, написанного на унесённом разбойниками обрывке хватало, чтобы приготовить снадобье, у меня осталась же часть об оружии для убийства бессмертного.

Я не знала, что же мне делать. Пусть моя память хранила почти все рецепты и поэтому ничто из знаний моих предков не оказалось утеряно, нельзя было позволить Робину воспользоваться самыми чудовищными из чар — бессмертием.

Как я кляла свою беспечность! Но какой теперь от этого был прок?

Наложив на дом заклинание, не позволяющее посторонним войти, я вновь поспешила в лес в надежде отыскать Робина. Я едва шла, мои ноги дрожали от мысли о том, что он может сразу убить меня, не пожелав выслушать. Но на мой зов никто не откликнулся. Я прошла все тропинки, умоляя его выйти, а в ответ ни раздавалось ни шороха. Идти в нехоженую чащу было опасно, но всё же я осмелилась углубиться в лес. В темноте я не видела, куда бреду, и вскоре споткнулась и сорвалась в небольшой овражек, повредив при падении руки. Мне удалось выбраться из злосчастного леса только к заре. Чудом проскользнув мимо стражи, я побежала домой.

Мне нужно было надёжно спрятать книги, чтобы их больше не могли увидеть чужие глаза. Но перед этим следовало восполнить утерянное. Мои пальцы опухли и почти не двигались, поэтому мне понадобилась помощь Гая, чтобы заново записать украденные заклинания. Разве я могла подумать, что совсем скоро бедный мальчик получит проклятие вечной жизни, а через сотни лет решится применить эти чары?.. Но всё же в книге стало одним зельем меньше: я побоялась снова доверять бумаге чары бессмертия.

На протяжении нескольких месяцев я ходила в лес почти каждую ночь, звала Робина, но всегда возвращалась ни с чем. Никто не отзывался, хотя временами я чувствовала чьи-то взгляды и как будто даже слышала шёпот. Я умоляла выйти его подручных, которые, верно, видели меня, или хотя бы передать мои слова главарю… Всё было безуспешно.