– И что же ты видела?

– Ярмарку тщеславия, тусовку, серпентарий… Да все что угодно, кроме веселья, радости и счастья… В общем всего того, что вкладывается в понятие праздника, у всех нормальных людей… – усмехнувшись, она потерла лоб рукой. – И эти люди еще считают ненормальной меня…

– А ты не думала, что просто они не умеют иначе выражать свою радость?

– Вы настолько наивны? – в ее голосе звучало явное удивление. – Поймите, эти люди даже не знают что такое бескорыстный подарок. Каждый подарок, каждая улыбка, каждое действие должно оборачиваться звонкой монетой… Это их виденье мира, жизни и судьбы каждого, кто попадает под их поле зрения… – Кристал вздохнула настолько тяжело, что Дональдс, слегка вздрогнув, вновь посмотрел на ее светлую макушку, стремясь убедиться в том, что его клиент молодая девушка, а не пожилая леди.

– И ты была тем, кто попал?

– Да, еще один способ добиться своего… – поежившись, девушка скрестила руки на груди, и, потерев плечи, слегка задрожала. – Обычно тут не бывает так прохладно…

– В каком смысле прохладно?

– Понимаете, в этом зале, так же царит вечное лето, как и в первом… Но, если в первом бывают дожди, то здесь – это невероятное явление.

– Хочешь сказать, что ничего подобного не было раньше?

– Да, – тихо ответила девушка. Все это время, она спокойно лежала на кушетке, как вдруг Кристал вытянулась, и начала медленно оглядываться по сторонам.

– Кристал, что случилось? – доктор внимательно следил за движениями девушки.

– Неужели вы не слышите этого? – немного испуганно сказала она.

– Чего именно?

– Голоса… сотни голосов… они говорят! – сжавшись в комок, она сильно зажмурила глаза, и закрыла уши руками. – Этот день! Я не хочу вспоминать о нем! Не хочу! Не хочу! – закричала девушка.

– Кристал! Кристал! Возьми контроль над этим! Стань тем, кто будет контролировать всю ситуацию! Ты сможешь! – властным и уверенным голосом сказал Дональдс. Спустя несколько минут, девушка успокоилась, и осторожно открыв уши, стала медленно поворачивать голову, словно оглядывалась по сторонам. Дождавшись, когда она окончательно успокоится, Дональдс осторожно задал ей вопрос. – На что это было похоже?

– Знаете, что это такое, стоять одному в абсолютно пустом зале, где все уже готово к празднику, но гости, по какой-то причине, все еще не пришли? – шепотом, спросила она, словно боялась, что кто-то может их услышать.

– Нет, – честно ответил Дональдс, поймав себя на мысли, что ему даже неловко за этот ответ.

– Этот зал, – девушка судорожно сглотнула. – Когда я попадаю сюда, то первое чувство, которое я испытываю – неловкость за то, что я стала первым гостем. Но потом… потом зал резко оживает.

– И на что же это похоже?

– Похоже на то, что ты стоишь один, в самом центре урагана. Зал наполняется звуками и голосами: звон посуды, звук отодвигающихся стульев, какие-то отрывки разговоров. И вместе с этим… – замявшись на несколько мгновений, она еще раз судорожно сглотнула, и посмотрела по сторонам.

– И вместе с этим?…

– Когда я начинаю оглядываться по сторонам, на звуки, шаги, голоса… Я вижу тех, людей и те ситуации, в которых принимала участие как собеседник, или просто оказалась случайным свидетелем или слушателем… А в итоге все оказывается миражом, безликим и быстротечным, как туман, скользящий по глади воды, и исчезающий с первыми лучами солнца… – вздохнув, она схватилась за голову, и, согнувшись пополам, тихо всхлипнула.

– Настолько зыбко?

– Быстротечно и бессмысленно, – с надрывом сказала она. – Только в этом зале я понимаю, что никогда не смогу скрыться от воспоминаний, которые так ненавижу! – боль, отчаянье, страх… все это перемешалось в ее интонациях, и не давало ей придти в себя, окончательно очнуться и забыть о том, что это место существует только в ее воображении. – И этот холод, словно это не третий зал, а девятый…

– Но ведь ты же смогла взять ситуацию под контроль!

– Я ничего здесь не контролирую! – еще немного, и девушка закричала бы так, что ее могли услышать в соседнем крыле.

– Тогда кто контролирует этот зал, и все что в нем происходит?

– Он… – чуть успокоившись, ответила она. – Хранитель этого зала, и проводник.

– Но как он смог прекратить явление этого воспоминания?

– Часы… у него на груди особенные часы, с помощью которых он как бы включает и выключает все те воспоминания, которые может вытащить из моей головы…