– Как тебе можно верить? – резко вскочив, она села лицом к двери. – Весь смысл твоего существования – напоминание мне о том, о чем я помнить не хочу! – несколько взмахов обеими руками, и вот ее руки безвольно опустились, а сама девушка легла на кушетку.

– И так каждый раз! – сказала она, уже чужим голосом.

– Что именно?

– Сначала крик и упреки, а потом она убегает именно в ту часть зала, где все ей напоминает об… – кашлянув, она перевернулась на живот, и уперевшись подбородком в подлокотник, чуть склонила голову влево. – Ведь вы же так ничего и не знаете о зале, доктор… – то было дружелюбное приглашение узнать больше, или же наоборот – очередная попытка посмеяться над мыслями мужчины. Дональдс не знал, как реагировать, поэтому решил вести себя так, словно для него это приглашение.

– Мне было бы интересно узнать об этом месте чуть больше, чем может рассказать рисунок врат, обстановки зала, и ваш портрет, Эрест…

– Вы ценитель тайн, или неожиданных решений? – она говорила это задумчиво, впервые не придавая вопросу двойного значения.

– Скорее тот, кому нравится анализировать события, приведшие к тому, или иному результату, – он стремился сохранять спокойствие, осознавая, что стоит ему сдать хоть шаг назад, уступив этой личности, как тот погонит его по обратной дороге. – Как скоро Кристал присоединится к нам?

– Вам лучше знать! – небрежно сказала девушка, вновь перевернувшись на спину. – Это же вы анализируете ее поведение… Не я!

«Эрест эгоистичен, любит привлекать внимание к себе, удерживая его на своей персоне любыми способами. Наиболее приемлемый способ, в его понимании, избавиться от любого препятствия, и главным его препятствием является Кристал. Но без нее он не может существовать, и именно поэтому иногда переступает через свой эгоизм, чтобы девушка, возможно, не избавилась от него».

Дональдс делал записи в своем блокноте, изредка поглядывая на поведение девушки. Она лежала практически неподвижно, так как единственное движение, совершаемое ее телом, было последовательное увеличение и уменьшение грудной клетки, вследствие несколько тяжелого дыхания.

– А что вы так притихли док? – ехидно ухмыляясь, спросила девушка. Начав при этом, разглаживать волосы на макушке.

– Знакомлюсь с заключениями предыдущих врачей… – спокойно ответил врач.

– Вот как… – злорадство настолько явно звучало в ее голосе, что не заметить это мог только глухой. – А вы заметили, что до вас, только один врач смог познакомиться со всеми проводниками Кристал… А остальные…

– Доходили только до тебя, Эрест… – мужчина вновь пристально посмотрел на светлую макушку девушки. – Интересно, и чем же ты их так запугивал?

– Я? – несмотря на всю его наигранность и фальшивость, это удивление звучало действительно по-настоящему. – Я просто рассказывал им, обо всей красоте своего зала, и созданного Кристал мира.

– Эрест, а мог бы ты провести экскурсию по залу для меня? – мягко и, одновременно с тем, уверенно спросил доктор.

– Вам будет сложно представить всю красоту моего зала…

– Фейеро оставил мне небольшую картину, чтобы…

– … было легче представлять? – сев на кушетку, девушка повернулась к доктору, и, вздохнув, прикусила нижнюю губу. – Ну, раз Фейеро оставил для вас небольшую картину… – неуверенно сказала она, и, протянув правую руку в сторону доктора, попыталась дотянуться до него.

– Что-то случилось?

– Все в порядке! – резко одернув руку, сказала она, и, прижавшись спиной к спинке кушетки, скрестила руки на груди. – Не знаю, чем вы так смогли его поразить, но, доктор, вы первый, кому он оставляет наши портреты, картины залов и врат…

– Может быть дело в том, что я хочу помогать Кристал…

– О нет! Зная его, дело далеко не в этом! – она молчала. Где была личность Кристал, доктор не знал, но и Эрест не спешил начинать говорить, словно что-то удерживало его от следующего шага, подвергая сомнению все происходящее. – Скажите, что он нарисовал для вас?

– Двухэтажный дом с балконом, большой террасой, из-за плюща, опутавшего колоны, кажется, что терраса плавно переходит в празднично украшенный сад…

– Красивое место, не правда ли? – в ее голосе слышалось восхищение и смиренность. – Для меня это место вечно сказки, а для Кристал – вечного ужаса…

– Это из-за ее нелюбви к праздникам?

– Как можно полюбить то, с истинным значением чего, ты никогда не был знаком?