От автора

Нао, пришелец с далёкой планеты, наконец получает возможность вернуться на родину, но в его планы вмешивается неожиданный персонаж.

Четвертая книга завершает первый цикл «Терра. Легенды и были», но описание судьбы Нао будет продолжено, ведь впереди у него такая длинная жизнь.

Песни, которые поют герои повествования, можно услышать в плейлисте автора https://vk.com/audios74666899.

Глава 1

С Тринакрии нужно было уезжать. Граф Рожер неспроста ввёл тут поголовную военную повинность, а участвовать в новых битвах за расширение власти графа на те эмираты, которыми всё ещё владели арабы, Нао не хотел.

Сальвато быстро оправился от травм, полученных при падении со скалы. В этом была несомненная заслуга лекаря Константина и оставленных им снадобий. Нао много думал об этом удивительном человеке и надеялся когда-нибудь снова встретиться с ним. Это укрепило его в желании вернуться в Салерно – ведь Константин собирался приехать в медицинскую школу.

Однажды утром Нао собрал семью вместе. Он взял жену и сына за руки и обратился к мальчику.

– Ты уже взрослый, сын, и тебе пора узнать правду.

– Только ничему не удивляйся… – вставила Ника.

Сальвато был заинтригован. Оказывается, он только в 12 лет стал взрослым, а не два года назад, когда в одиночку отправился к эмиру Палермо уговаривать того сдаться.

– Мы не лангобарды, – начал Нао.

– А кто? Евреи? – мальчик вытаращил глаза от нехорошего предчувствия.

– Нет, – ответила Ника. Твой отец прилетел из далёкого мира, там, на небесах.

– Из рая?

– Нет, – усмехнулся Нао. – Рай – место выдуманное, а я прибыл из реального мира, который называется Наолина.

Сальвато стоял, поражённый. Его глаза стали круглыми. Наконец, он повернулся к матери.

– А ты?

– Мои родители тоже оттуда, я родилась во время полёта. Но мои мать и отец были убиты в первый же день на Терре, а меня спасла старуха Сивилла.

– Сивилла? Разве она не выдумка из сказки?

– Совсем нет. Но она умерла на наших глазах, – сказал Нао печально. – Последняя из семи сивилл. И я многоe бы отдал, чтобы узнать о них правду, а не то, что рассказывают в сказках.

От этой порции информации глаза Сальвато стали квадратными.

– Отец, скажи, что всё это– шутка. Просто ты не хочешь признать, что ты не высокородный лангобард, сын великого Ардуйна, а просто еврей, торгаш и трус.

– Твой отец не торгаш и, тем более, не трус, – вмешалась Ника. – Он не сын Ардуйна, он – сам Ардуйн!

– Да, я выдумал себе такое имя, когда впервые оказался на Тринакрии со старшими братьями Отвилями, греком Маниаком и викингом Харальдом.

– Но всё это было очень давно! – возразил Сальвато.

– Мы, люди Наолины, стареем очень медленно, – сообщила Ника, – поэтому твоему отцу пришлось притвориться собственным сыном.

– А я?

– Мы пока не знаем, передаётся ли медленное старение от родителей к детям, живущим на Терре. Но это весьма вероятно.

Глаза Сальвато стали треугольными, но он всё равно упрямствовал.

– Я не верю! Докажите мне, что всё это правда!! Не верю!!!

– Доказательства ты получишь завтра. А теперь – всем собираться! Утром мы покидаем Чефалу.

– Тогда нужно достать лошадей! У нас есть только один конь.

– Не нужно! – отрезал Нао.

Сальвато ходил озадаченный весь остаток дня. Наконец, он подошёл к Нао.

– Отец, а как тебя звали на Наолине?

– Нао.

– Прикольно. А погибших бабушку и дедушку?

– Бабушку – Ниу, а дедушку – Кало.

– Странные имена.

* * *

Как всегда, когда нужно было собраться с мыслями, Нао отправился к берегу моря. Уже стемнело, морская поверхность серебрилась в лунном свете. Довольно сильный в этот вечер прибой наносил удары по прибрежным скалам.

Нао думал о том, что на родной планете прошло уже более двух циклов, с тех пор как он её покинул. Срок немалый, почти полвека Терры. Что происходило на родине, и вернётся ли он когда-нибудь на Наолину?

Потом он начал думать о том, что произошло с ним. До сих пор не понятая гибель Ли. Жизнь на Капри, в Неаполисе, в Салерно и в Чефалу. Сражения на Тринакрии. Удивительная встреча с Никой и рождение сына. Что их ждёт дальше?

И засевший занозой вопрос – что такое любовь на Терре – огромное счастье или смертельный недуг? Ему, несомненно, были дороги Ника и Сальвато, он готов был пожертвовать своей жизнью, если бы им угрожала опасность. Но было ли это любовью, тем чувством, которое недоступно уроженцу Наолины?