— Могут запретить, Шрам, — возразил Соксон. — Могут, и ещё как… За некоторые приказы можно лишиться и головы, и титулов. И я тоже не пойму, что ему нужно. И зачем это всё?.. Знаешь… надо узнать, кто ему в этом назначении составил протекцию.

— Э?

— Кто-то из высокопоставленных чиновников продвигал нашего графа, — пояснил Соксон. — Кто-то рекомендовал его на пост наместника. Узнаем, кто его друзья — узнаем, что им нужно и кто он сам такой.

— А мне казалось, что графов в Империи не так уж много, — удивился я.

— Достаточно их, — отмахнулся мудрец, хватаясь за перо и тонкий свиток кожи. — Это родов — мало, а родовичей — как ты там говоришь? — хоть попой жуй. А ты вот что…

Соксон, порывшись на столе, выудил очередной свиток и протянул мне.

— Вот схема пяти новых поглотителей мудрости. И надо снять замеры ещё с десятка. Если там кончается вместимость кристалла — отметь. Завтра присылай ваши подводы — выдам амулеты и новые поглотители. Послезавтра выступите рано поутру. И… Шрам!

— Да, мастер?

— Про образцы не забывайте, но старайся распоряжения графа по «исследованиям», — Соксон скривился, — … выполнять так, чтобы придраться было нельзя, но и результата не было. Всё, иди к своим, а я тут пока письмо напишу… Надо только так написать… чтобы его цензоры ничего не поняли…

Мудрец уже бормотал себе под нос, а я с тяжёлым сердцем отправился назад. Соксон тоже был встревожен. И тоже не понимал, что происходит. И боялся. Сильно боялся. Надежда на то, что Соксон может помочь, не оправдалась. Похоже, ему самому теперь нужна была помощь. Он перестал шутить и даже размышлять вслух над каждой мелочью — был собран и сосредоточен. И это подводило меня к очень нехорошим выводам, делиться которыми с Пятнашкой не было никакого желания.

Предстоящая вылазка уже начинала радовать. Даже сейчас, за стенами города, я чувствовал, как за мной следят. Это чувство не покидало меня с того памятного вызова в резиденцию графа Кадли. И, может быть, это была мания преследования, но только вероятнее всего — за мной действительно следили. И единственное место, где можно было избавиться от назойливого внимания, были земли Линга, куда через день моему отряду предстояло отправиться.

А ведь ещё предстояло что-то рассказать десятникам и доверенным бойцам. Боюсь, простым разъяснением, что Соксон ничего не сказал — дело не обойдётся. Та же Пятнашка меня раскусит на раз. Поэтому и объяснение придётся выдумывать на ходу, пока ещё не вернулся в казармы.

Я с тоской взглянул на восток, где в ярком осеннем небе протянулась полоса тёмно-серой, почти чёрной облачности, скрывавшая под собой проклятые земли Линга. Её удалось значительно отодвинуть за последние месяцы — во многом благодаря нашему отряду. Но ещё ни разу она не казалась мне такой желанной, даже наоборот — я всегда боялся идти туда. И вот за какие-то пару дней всё переменилось. Там, среди кошмаров, хищной растительности и бешеных изменённых животных было теперь не так опасно, как в посёлке, ставшим мне на полгода родным домом.

Сезон сбора урожая длился чуть больше месяца, но почти везде, даже на севере, это были одни из самых мягких дней в году. Редкие дождики и долгие солнечные дни, возвращавшие тепло лета, становились последней отдушиной перед зимой. После на севере почти сразу выпадал снег, а здесь, на юге, начинали лить дожди — холодные и противные. Они будут ещё два-три месяца поливать землю, чтобы потом уступить место долгой засухе — которая закончится уже тёплыми весенними дождями.

Для меня всё это будет в новинку. Ведь, страшно сказать, я не прожил под открытым небом этого мира и одного года. Полтора года в школе нерождённых были не в счёт — не принесли они мне никаких знаний об окружавшем меня мире. И только став ааори, я впервые увидел солнце. С тех пор прошло семь местных месяцев, а я уже стал нори, получил брошь сотника и даже сформировал свой отряд — бойцы которого тоже стали нори. Наверно, это был просто невероятный взлёт для того, кто даже не смог стать старшим десятка во время Порки.

Но и в этот неполный год произошло так много всего, что у некоторых ааори умещалось в несколько лет. Были и предательства, и убийства, и помощь друзей, и смерть соратников. Были странные встречи и странные сны, были битвы и сражения. Была уже даже седина в волосах. И это я всего лишь разок попал в земли Линга без защитного амулета. Последние месяцы, несмотря на все вылазки в Линг, выдались тем не менее необычайно спокойными. Вот только не ценил я это время, и сейчас оставалось лишь горько сожалеть об этом.