Четыре десятка моих бойцов, во главе со мной, медленно приближались к границе земель Линга. Один десяток так и не успели поднять на ноги, поэтому с ними остались Хохо и Ладна, а наш отряд выступил не в полном составе. С собой мы вели одну телегу, в которую были запряжены два каваля. Животных мы всегда отбирали особенно тщательно, понимая, в каких местах им придётся ходить. Подвода имела три пары больших колёс, которые позволяли тянуть её по пересечённой местности. Спустя полгода земли Линга стали очищаться от культурных наслоений — и дорог в них почти не осталось.

Если первые три перехода мы прошли по прямой, то на следующих двух нам пришлось петлять из стороны в сторону. Десять поглотителей мудрости, которые нужно было проверить, находились в самых разных точках очищенной территории. И хотя зачистка шла только с запада, но велась она широким фронтом от берега моря и почти до Аирены — которая втекала в земли Линга в двух днях пути от посёлка.

Весь первый день мы смещались на север, в сторону реки — где находился крайний из десяти поглотителей, требующих проверки. Мир вокруг нас представлял странную смесь из обычных и изменённых растений. После отступления туч и ухода мудрости, рвавшейся из проклятого города, хищные травы и плотоядные побеги начинали медленно хиреть, уступая место привычной траве. Но просто так сдаваться они не собирались. Замеченная к вечеру рощица, которая могла подарить нам тепло костра ночью — оказалась зарослями источающих яд растений Линга. Ещё в прошлую вылазку их тут не было, и вот — пожалуйста.

Вернувшиеся из разведки Кирри, Ин-ано и Нытик (двое бойцов из старого десятка Пятнашки) сообщили, что мутить начинает уже в сотне шагов от рощи. Пришлось доставать луки, зажигательные стрелы и дотемна осыпать ими рощу, пока пламя не занялось в полную силу. Эту практику мы ввели после того, как пропущенная нами поросль ядовитых растений чуть не убила разъезд егерей, сунувшихся «в рощицу отдохнуть от жары».

Лагерь в результате пришлось разбивать в темноте, а еду мы делали на единственном костерке, который ради ужина и развели. Раньше, пока стояла летняя жара, мы легко обходились без костров и палаток, но с каждым днём ночами становилось всё холоднее и холоднее. В этот раз решили палатки ещё не брать, пользуясь походными одеялами. Утром проснулись мокрые от росы и продрогшие. Снова двинулись на север и к обеду достигли, наконец, поглотителя мудрости, требовавшего проверки. Поглотитель был наполнен под завязку, и вокруг него уже начинала поднимать голову изменённая растительность.

Мудрости ведь ей всё равно, что между нею и её источником стоит ещё несколько поглотителей. Это, конечно, сильно снижает концентрацию в тех местах, где поглотителя нет, но и там её всё равно оказывается больше. А там, где много мудрости — начинаются изменения. И тут уж ничего не поделаешь. На этот случай мы знали, как поступить, хоть и пришлось жертвовать одним новым поглотителем, выданным нам Соксоном.

— Будем устанавливать новый? — спросила Пятнашка, когда я отдал приказ остановиться.

— Будем. Смотри, что вокруг творится, — кивнул я, указав на заросли очень недобрых побегов, которые грозились разрастись в очередную рощу.

На границе зарослей наш отряд и остановился. Каждый поглотитель имел свою область действия — примерно в тысячу шагов от себя. Поглотители располагались сеткой так, чтобы каждый из них перекрывался областью действия ещё четырех соседних. К сожалению, по краю области мудрость поглощалась хуже, чем в середине — поэтому при выключении одного поглотителя в сети вокруг него образовывалось пространство шириной примерно в сто шагов, которое и начинало изменяться.

Сам по себе поглотитель представлял собой треногу с закреплённым на ней кристаллом. Кристаллы эти мудрецы выращивали из графита, если я не ошибаюсь. Выращивали с помощью очень сложной мудрости, сочетавшей в себе сдавливание и нагревание материала одновременно. Так появлялся кристалл, похожий на алмаз, который покрывали мудрым письмом, притягивавшим мудрость из окружающего пространства. Такой кристалл и сам мог вытягивать мудрость, так как был создан с её помощью и стремился в исходное состояние. И по мере того, как он впитывал мудрость — снова превращался в графит.

Вместе с Пятнашкой, Молчком и Одноглазым мы взяли с телеги сундучок для графита, новый поглотитель и двинулись вглубь зарослей. Для подобной работы каждому десятку были закуплены косы. Ими можно было пользоваться в бою, хоть и не очень удобно, но самое главное — ими было удобно выкашивать всю растительность по ходу движения. Молчок и Одноглазый впереди уничтожали опасные побеги, которые плевались в воздух едкой пыльцой, а мы с Пятнашкой тащили поклажу, готовые в случае чего подстраховать бойцов. В этот раз обошлось, и мы спокойно достигли центра изменения.

Старый поглотитель был полон. Красивый кристалл почернел и больше ничего не впитывал. Он превратился в глыбу обычного графита, слоёного и легко крошащегося. Этот графит и нужно было снять с треноги и поместить в сундук. Можно было даже обкрошить, главное — не потерять маленький алмаз в основании. Даже такой маленький камушек стоил больше 100 ули, а без него новый кристалл не вырастить. Так что алмаз я бережно выковырял и спрятал у себя в поясе.

На месте старого поглотителя мы тут же установили новый. Сняв защитный мешочек с кристалла, можно было наблюдать, как он начал медленно набухать тёмными графитовыми каплями. Так всегда было, когда вокруг скопилось много мудрости. Я на секунду замер и посмотрел на мир другим взглядом. Всё исказилось, превратившись в разноцветные песчинки и искры. Песчинки шевелились, выпуская искры мудрости — особенно там, где была изменённая растительность — а те летели со всей округи к кристаллу и впивались в него. Сам кристалл казался сгустком блёсток настолько мизерных, что их свечение почти слепило меня. Как только искра попадала в одну из блёсток, та чернела и раздувалась.