— Телега переполнена! — сообщила Пятнашка. — Ещё немного, и мы встанем! Шрам, надо ставить поглотитель.

— Нельзя. Нужно пройти хотя бы шагов восемьсот! — ответил я зло.

— Мы не пройдём!

— Пройдём! Готовьте зажигательные стрелы! — приказал я. — Бейте в сторону этого проклятого города, пускай обходят!

Первые стрелы полетели в ответ на камни, и среди них замелькали горящие снаряды. Я к тому времени уже получил несколько синяков по телу от брошенных камней и начинал звереть, поэтому чуть не пропустил очередную мудрость. Скрывающийся в тумане противник попытался залить водой разгорающийся пожар и даже частично преуспел в этом.

— Телега — продолжаем поджигать! Все остальные, двигаемся вперёд!

Шаг за шагом мы прошли ещё шагов двести. Но дальше на нас навалились всерьёз. И звери, и мудрости, и камни. Даже птицы атаковали сверху. Крики боли, металлический привкус во рту от пролитой крови. Отряд встал, оказавшись практически в окружении. Оставалось только одно — схватить поглотитель и попытаться прорваться ещё на несколько десятков шагов, установить его и вернуться.

Видя, как я соскакиваю с телеги, ко мне присоединились Пузо, Молчок, Одноглазый и Нож — одни из самых крепких бойцов. Девушки Пятнадцатой оторвались от перевязки и начали стрелять, почти не целясь, по ходу движения отряда. Мы выскочили из-под прикрытия щитов и сходу врубились в толпу нападающих. Чего здесь только не было — и изменённая скотина, и какие-то дикие звери, и змеи. Прорываться пришлось на пределе возможностей. Поглотитель я буквально кинул, срывая чехол с кристалла, который немедленно покрылся чёрными пятнами.

— Назад! — приказал я, вонзая копьё в морду какой-то твари, которая попыталась встать у нас на пути.

Рядом просвистел меч Ножа, а вперёд вырвался Пузо, буквально тараном пробивая нам путь от поглотителя. Десять-двадцать шагов, и мы сами уже оказались в окружении, так и не добравшись до основных сил. Но это было уже не страшно — твари слабели. Жар от поглотителя начинал ощущаться даже там, где закрепились участники моего отчаянного прорыва. Мудрости больше не могли помочь нападающим — и то одна, то другая тварь падала на землю. Натиск нашему противнику удалось держать ещё несколько минут, а потом они отступили. Меня, Пузо, Молчка и Одноглазого к телеге пришлось тащить бойцам отряда. Нож доковылял сам.

— Арми, Нори — организуйте трофеи! — рыкнул я, когда меня подтаскивали к телеге. Указывать Пятнашке, что на ней — раненые, я посчитал лишним. Пятнашка — умница, она и сама всё знает.

До старой границы земель Линга мы добрались только глубокой ночью. Остатки изменённых растений превратили тысячу шагов в настоящие Земли Боли. Создавалось ощущение, что растения, понимая, что им не жить, старались отомстить своим убийцам. Больше половины бойцов отряда еле держались на ногах от усталости, что ещё больше замедляло наше движение. От такого количества порезов и ран не спасали никакие мази и бинты. Телегу приходилось толкать, помогая побитым камнями кавалям. Только время могло помочь в излечении. На этот раз все запасы дров ушли на организацию костров по всему лагерю. Каша с мясом и целительный сон в тепле — вот лучший лекарь для усталого и побитого бойца.

Утром я проснулся поздно — многие были уже на ногах. Ша-арми, Эр-нори и Пятнашка уже вовсю организовывали скромный походный быт. Заметив моё пробуждение, Пятнашка подошла и помогла мне подняться.

— Шрам, вот зачем ты снова сам попёрся? — тихо спросила она.

— Времени не было, — признался я. — Так было легче…

— Легче, но неправильно! — возразила девушка. — Ты командир, а не рядовой боец. Вот и командуй, а не лезь в пекло.

Пятнашка помогла мне добраться до большого костра, который организовали утром из остатков дров — хоть поленницу с собой вози.

— Сколько легло? — поинтересовался я, принимая из рук Пятнашки тарелку с супом.

— Четырнадцать человек лежачих, — ответила она. — И ещё десять наших в казарме. Считай, мы без вылазок на ближайшие пару недель.

— Разберёмся, — я отмахнулся. — Может, будем по одному поглотителю ставить… В казарме две недели я сидеть не хочу.

— Ты как раз неделю сидеть в посёлке будешь! — мстительно пообещала девушка. — Я лично прослежу.

Пришлось показать ей язык. Подходящего ответа всё равно не нашлось. Пятнашка в долгу не осталась и растрепала мне волосы, которые и так находились в полном беспорядке после сна. Отросли они уже до плеч, и теперь приходилось стягивать их в хвост — чтобы не мешались.

В сторону посёлка мы выступили только после обеда. Пока организовали носилки, пока распределили раненых. Добраться до ночи мы даже не надеялись — но надо было хотя бы очищенный участок изменённых земель покинуть, чтобы разжиться дровами. В телегу погрузили только самых тяжело раненых — среди которых, к моему сожалению, оказались Молчок и Одноглазый. Пузо и Ножа тащили на носилках. Я сидел на телеге, но правил ей теперь Гвоздь, на время похода приписанный к десятку Ша-арми.

Погода к вечеру испортилась, и даже прошёл мелкий дождик. Я уже понимал, что следующая вылазка без палаток не обойдётся. Ночью случились первые заморозки, и если бы не костры — весь отряд вернулся бы в посёлок кашляя и чихая. Но обошлось. До ворот мы добрались, когда солнце ещё только клонилось к горизонту, и на стенах вовсю шла работа. К телеге подошёл Воргот, соскочив откуда-то с лесов.

— Здрав будь, Шрам!

— И тебе не хворать, мастер, — ответил я, слезая с телеги и поморщившись от боли.

— Что, подрали вас, гляжу? — проговорил строитель, оглядывая бойцов. — Тяжело в этот раз пришлось?

— Да навалились — ни вперёд, ни назад, — пожаловался я. — Уйти-то мы ушли, но сам видишь…

— Вижу, — кивнул тот. — Ты, вот что, как оклемаешься — заходи ко мне. Языками почесать надо.

— Зайду, — согласился я. — Давай деньков через пять… Пока стою-то с трудом.