–  Да не бойся, - досадливо сказала я.
– Знаю, что не ты…

А вот кто?… Конюх сказал "гостева вороная". Но у сборщика податей был старый мерин, серый в яблоках, а никак не вороной. Похоже, все-таки был тут еще один постоялец, и вот его-то, надо думать, и покрывает почтенный Мориц.

Я переговорила со всей челядью, с соседями, да чуть не со всей деревней, и все упорно стояли на своем: кроме сборщика податей никого постороннего в деревне не было. Но он был! Не могло его не быть! Но вот куда же он потом подевался? Отправился дальше по дороге? Вполне возможно… Пожалуй, надо прижать почтенного Морица к стенке, авось удастся выжать из него что-то, но это завтра, а пока мне надо было подумать.

Думать я отправилась за околицу, на опушку леса. И, конечно, за мной увязался Лауринь, надо думать, в качестве охраны, на случай, если из кустов на меня волк бросится. Это его ревностное следование указу Его величества "сопровождать госпожу Нарен" меня то злило, то смешило. А поскольку злиться было совершенно бесполезно, то я решила по мере сил не обращать на Лауриня внимания. Увы, это было не так-то просто…

–  Госпожа Нарен, - окликнул он неуверенно.
– Позвольте вопрос?

–  Ну?
– спросила я, не выпуская трубки из зубов.

–  Вы не знаете, почему местные в лес не ходят?

–  Ну вы нашли, у кого спросить, Лауринь, - хмыкнула я.
– У местных бы и поинтересовались.

–  Я спрашивал, - признался он.
– Только они не отвечают, говорят, мол, в лесу опасно, и все тут. И сами дальше опушки не заходят. А еще, когда о лесе говорят, делают вот так…

Лауринь изобразил правой рукой замысловатый жест. Получилось у него не очень хорошо, но я узнала охранительный знак, бывший в ходу у приверженцев Матери Ноанн, одной из многочисленных богинь нашего королевства.

Ничего необычного в этом не было. Я уже говорила, что Его величество Арнелий отличался редкостной веротерпимостью и никаких религий и культов не запрещал, за исключением разве что тех, которые требовали кровавых жертв. Вот такие секты он уничтожал на корню, до последнего человека. Все те же члены королевского совета не раз намекали Арнелию, что неплохо бы уже обозначить какую-то одну религию в качестве государственной и привести к ней большинство подданных, но Арнелий только отмахивался. Правда, будучи человеком практичным, ввел необременительный налог. Со стороны это выглядело довольно забавно: поклоняйся, кому хочешь, только в казну исправно плати. И платили, как ни странно. Видно, наслышаны были о том, что происходило в одной южной стране, когда тамошний правитель взялся вводить пресловутую "государственную религию". Приближенные, правда, намекали, что у сильного культа и храмы большие, а не просто лесные святилища, стало быть, и народные приношения больше, значит, и в казну можно бы было сдирать куда как приличные суммы. Но в данном случае у Арнелия наследственный здравый смысл брал верх над наследственной же скупостью, и все оставалось, как шло многие века до него.

Так вот, культ Матери Ноанн был более чем миролюбивым, а воспроизведенный Лауринем жест считался едва ли не самым сильным из отгоняющих зло знаков. Просто так использовать его было нельзя, это я знала точно, ибо не раз сталкивалась с приверженцами этого культа, а по словам Лауриня, местные повторяют этот знак каждый раз, упоминая об окружающем деревню лесе. Очень странно…

Я присмотрелась к лесу повнимательнее и заметила то, на что должна была обратить внимание уже давно: от леса веяло магией. Не слишком сильно, но достаточно заметно для хорошего мага, если, конечно, он даст себе труд присмотреться. Хм… Что-то неладно с этим лесом. Местные его явно опасаются, но, тем не менее, не делают попыток сняться с места и переехать куда подальше. Почтенный Мориц с гордостью говорил, что его предки уже пять веков на одном месте живут, и его внуки тут жить будут, мол, корни у них крепкие. А исходи от леса реальная опасность, никакие "корни" людей бы не удержали. Однако же живут, и неплохо живут… И покрывают убийцу. Всей деревней покрывают, кстати говоря!

–  Лауринь, а никакой дороги в лес не ведет, случайно?
– спросила я.

Лауринь вздрогнул от неожиданности и помотал головой.

–  Даже тропинок нет, госпожа Нарен, - сказал он.
– Ну разве только на опушке, куда за грибами ходят и за хворостом. А деревья здесь вообще не валят. За дровами ездят вон в тот лесок, за холмом…

Лауринь махнул рукой в ту сторону, откуда мы приехали, там и правда простирался лес, не такой дремучий, как здешний, но тоже изрядный. И не так уж он близко, наездишься за дровами, пожалуй…

Похоже, местные что-то знали о лесе, знали хорошо, передавали это знание из поколения в поколение и с чужаками делиться совсем не собирались. Можно было, конечно, вытряхнуть из них правду, но на это требовалось время, и немалое. И зачем плести словесные кружева, если можно посмотреть своими глазами?

Один из не самых сложных магических приемов - заставить птицу или зверя послужить твоими глазами. Мне приглянулась горластая сорока, умостившаяся на ближайшем дереве и беззастенчиво трещавшая о нас с Лауринем что-то явно неприглядное. Против своей воли пестрая болтунья поднялась в воздух над лесом, наверняка выше, чем привыкла обычно летать. Я не собиралась мучить птицу, все, что мне нужно было, я разглядела за пару минут, после чего отпустила сороку восвояси. Перепуганная птица, отчаянно ругаясь на своем трескучем языке, моментально скрылась в кронах деревьев.

–  А знаете, Лауринь, - сказала я задумчиво.
– Дорога-то все-таки есть. Хорошая такая дорога, ровная. Явно не заброшенная. Похоже, наш убийца по ней и уехал.

Лауринь приоткрыл рот, но сказать ничего не смог. Потом все-таки выговорил:

–  Так вы думаете, убийца не местный?

–  Нет, конечно, - вздохнула я.
– Ну незачем им было убивать этого парня. Разве только он увидел или услышал что-то такое, чего ему знать не полагалось.

–  А почему его тогда просто не придушили тихонько?
– спросил Лауринь.
– Закопали бы на опушке, мол, заплутал в лесу и заплутал…