– Сильная штука, – сказал Костон, поднимая бутылку и разглядывая ее на свет. – Хотите?

Уайетт кивнул и стал смотреть, как Костон наполняет бокал.

– Вы здесь по делу? – спросил он.

– Упаси Боже! – воскликнул Костон. – У меня была неделя отпуска, и поскольку я оказался в Нью-Йорке, я решил завернуть сюда.

Уайетт посмотрел в умные глаза Костона, пытаясь понять, говорит ли он правду.

– Здесь нет ничего особенного для отдыха. Лучше вам отправиться на Бермуды.

– Может быть, – бросил невзначай Костон. – Расскажите мне что-нибудь о Сан-Фернандесе. Какая у него история?

Уайетт кисло улыбнулся.

– Такая же, как у любого Карибского острова, может, чуть подлинней. Сначала остров был испанским, затем английским и, наконец, французским. Французы оказали наибольшее влияние – это видно по языку, хотя здесь можно встретить людей, которые называют Сен-Пьер Сан-Педро или Порт-Питер. Вообще язык страшно смешанный.

Костон уныло кивнул, думая о своем неудачном общении с официантом.

– Когда Туссен и Кристоф в начале девятнадцатого века выгнали французов с Гаити, – продолжал Уайетт, – народ здесь сделал то же самое, хотя этот факт не получил такой известности.

– Угу, – опять кивнул Костон. – А как здесь оказались американцы?

– Это случилось на рубеже нашего столетия. Как раз в это время американцы начали поигрывать мускулами. Они нашли, что уже достаточно сильны, чтобы следовать доктрине Монро, и участвовали в парочке войн, чтобы доказать это. Им пришлась по вкусу перспектива на правах старшего брата вмешиваться в дела других народов в этой части мира. На Сан-Фернандесе в 1905 году творилось что-то кошмарное – кровавые мятежи, восстания, и американцы послали сюда морскую пехоту. Остров управлялся ими вплоть до 1917 года. Потом они ушли, но зацепились за мыс Саррат.

– Нечто подобное произошло и на Гаити?

– На большинстве островов – на Гаити, Кубе, в Доминиканской республике.

Костон ухмыльнулся.

– В Доминиканской республике это происходило не раз. – Он отхлебнул из стакана. – Я полагаю, по поводу мыса Саррат есть какой-то договор?

– Это можно назвать и так. Американцы арендовали мыс в 1906 году за тысячу золотых долларов в год, – неплохая сумма для того времени. Сейчас, вследствие инфляции, президент Серрюрье получает 1693 доллара. – Он сделал паузу и добавил: – и двенадцать центов.

Костон хмыкнул.

– Неплохая сделка с точки зрения американцев, хотя немного и жесткая.

– То же они проделали на Кубе с базой Гуантанамо. Кастро получает от них вдвое больше, но я думаю, он предпочел бы иметь Гуантанамо, а не американцев.

– Еще бы.

– Флот старается укрепиться здесь и использовать эту базу в качестве замены Гуантанамо в случае, если Кастро решит отобрать ее у американцев. По-моему, возможность такая имеется.

– Имеется, – согласился Костон. – Не думаю, что он может вернуть ее силой, но при удачных политических обстоятельствах прибегнет к шантажу и сможет достичь своей цели.

– Как бы то ни было, у американцев есть мыс Саррат, – сказал Уайетт. – Но он далеко не так хорош, как Гуантанамо. Залив Сантего мелкий, даже легкий крейсер сюда не зайдет. А чтобы только достичь уровня Гуантанамо с точки зрения оборудования и удобств, понадобится еще двадцать лет и миллионов двести долларов. Хотя как воздушная база мыс Саррат оборудован неплохо, поэтому мы и используем его в качестве центра для изучения ураганов.

– Да, мисс Марлоу говорила мне об этом, – начал было Костон, но тут вернулись Хансен с Джули, и он решил воспользоваться случаем, чтобы пригласить Джули на танец.

– Вы не собираетесь предложить мне выпить? – вопросил Хансен.

– Пожалуйста, наливай, – сказал Уайетт и в это время увидел, как в комнату вошел Шеллинг с еще одним офицером. – Скажи мне, Гарри, каким образом удалось Шеллингу получить чин капитана третьего ранга?

– Не знаю, – сказал Хансен, присаживаясь к столу. – Наверное, потому, что хороший метеоролог. Офицер из него, как из быка дойная корова. Настоящий офицер должен вести людей, а этот не может быть даже вожатым у девчонок-скаутов. Так что он получил повышение по линии специальности.

– Я расскажу тебе кое-что, – сказал Уайетт и поведал Хансену об утреннем разговоре с Шеллингом. Он закончил рассказ словами:

– Он думает, что метеорология – точная наука. Прямо как говорится в учебниках. Такие люди пугают меня.

Хансен засмеялся.

– Дейв, ты столкнулся с типом офицера, который не так уж редок в старом добром американском флоте. Пентагон просто кишит ими. Он всегда действует по уставу по одной простой причине – в этом случае он никогда не ошибется, а офицер, который не ошибается, считается надежным и удобным.