Мы не знали, как много времени у нас в запасе, сколько враг отведет на то, чтобы мы пришли в себя. Как долго будет действовать это «благородство». Минос заставил нас почувствовать себя слабыми, ничтожными, зависимыми. Но мы никак не ожидали того, что произойдет под ночь следующего же дня.

— Генерал! На лазарет напали! — ворвался в штаб солдат и тут же рухнул на пол, — раненых убили, они безжалостно жгут Зал Советов! — Из последних сил прокричал ангел, что в крови прилетел в штаб.

Все замелькало перед глазами слишком быстро. Лекари забрали раненного, Иегудиил с отцом собирали воинов и вскоре мы отправились защищать тех, кого еще можно было спасти. Они так подло напали на лазарет, на склад оружия, а главное — второй раз. Зачем нужна была эта игра в благородство? Ответ и сам пришел ко мне только сейчас: чтобы расслабить и вновь заставить нервничать от любого шороха. Чтобы в самом конце добить армию.

У Зала началась настоящая мясорубка. Ангелы и чернокрылые то и дело замертво падали наземь. Раздавались взрывы и проклятия. В кучу смешались черный и белый цвет, вскоре превращаясь в бордово-красный оттенок. Казалось, что они сражаются только для того, чтобы забрать на тот свет как можно больше солдат, отдавая при этом и свои жизни. Что за ужас?

Я бы и дальше то и дело, что защищалась, но в момент баталии в одном из солдат я признала… Джека? Стоп, что?! Этого не может быть! Почему он тут? Почему на их стороне?

Я буквально на секунду прервалась, голова начала кружиться, а одному из чернокрылых хватило всего лишь одного действия, чтобы вырубить меня окончательно. Но почему не убить? Последнее, что смогла запомнила, — это то, как отважно сражался Джек, а после глянул в мою сторону. В блеске его зеленых глаз я заметила замешательство, видимо, как и в моих.

Очнулась я уже на какой-то койке, за решеткой. На руках были наручники, что сдерживали мои силы и не давали телепортироваться. Все тело ныло от боли и слабости. Хотелось лежать так, как минимум, пару часов, но осознание того, что я далеко даже не в райском лагере, заставило меня осмотреться.

Холодная клеть, каменный пол, где-то вдалеке я слышала незнакомые и чужие мне голоса.

— Где я? — Прошептала я, пытаясь встать с кровати и сориентироваться в пространстве.

На шее не было янтарного кулона, что значило, что связь с сестрой разорвана и потеряна, а голова по-прежнему раскалывалась. Однако боль была необычная. Она словно открывала тяжелую дверь, за которой показывались забытые воспоминания, но и они ускользали от меня быстро, как песок сквозь пальцы.

Осторожно подойдя к решетке, я взялась за нее, пытаясь оглядеться. Холодный металл обжог руку, но было все равно. Оказалось, что меня кинули какой-то подвал, по-видимому темницу. Однако, что было странно — остальные камеры пустовали. Похоже, охота велась либо на меня, либо на Катрин. Но ее тут не оказалось.

Через пару минут в подземелье спустился один из солдат. За спиной огромные черные крылья, темные русые волосы и ярко-зеленые глаза.

— Джек! — Крикнула я, глядя на друга и хватаясь и припадая прутья клетки.

Тот тут же подошел ко мне. Такой печальный и потерянный, словно очень сильно разочаровался моем поступке.

— Очнулась. — Вздохнул Моррисон, — тебе сейчас предстоит встреча с Миносом. Мы искали тебя до нападения… В самом начале, но твой канал был, будто перекрыт. Почему ты решила сражаться за ангелов? Впрочем… не важно. Надеюсь, тебя не казнят, — Джек вновь тяжело вздохнул. — Ты предала чернокрылых…

— Нет! Погоди, послушай, это неправда! — Забилась я, как бабочка в банке, — я… они ведь…

Я хотела оправдаться, но мысли невероятно путались. Джек лишь кинул мне сказав о том, что я должна подождать, и ушел, а через минут двадцать вернулся, уводя меня по коридорам в длинную мрачную залу.

Она не была похожа на Зал Советов. Здесь все было сделано из холодного темного камня, а вдалеке, за огромным П-образным столом сидел Минос и еще несколько ирамитасов. Все они смотрели на меня. По правую руку от предводителя сидел Рик, а по левую — Амалия. Они холодно смотрели на меня, как на обычную пленницу, а в глазах сияло: предатель. Джек подвел меня буквально в центр, так что теперь со всех сторон я была окружена несколькими тяжелыми и осуждающими.

Но я абсолютно не понимала, что происходит, пока Минос не заговорил.

— Итак. Катерина Кристал. Кальмия, правильно понимаю? — Равнодушно спросил он. — Ты — единственный чернокрылый воин среди этого ангельского сброда. А, простите, была. Была воином. Как же так получилось? — Ухмыльнулся предводитель и откинулся в кресле, будто желая услышать оправдания или дерзость с моей стороны, но этого не было. У меня было ощущение растерянности и непонимания. Казалось, что это неправильно: то, что я стою как виновница на этой стороне, хотя и воевала ведь против них, ненавидела. Но ведь они хотели перерезать весь Рай! Мне так сказали, и мне в это искренне верилось.

— Я… — Попыталась оправдать я, но меня тут же прервала Амалия.

— Это был риторический вопрос, — хмыкнула она холодно.

— Верно. А теперь серьезно, — мужчина поднял руку и в ней, на серебряной цепочке, повис тот самый янтарный кулон. Похоже, его сняли с меня, как только взяли в плен. — Что это за вещь такая? Что за история и как он тебе достался? Свора Михаила помогла? — Спросил с ухмылкой Минос, будто бы это у него их украли. — И да, тебе лучше бы говорить, если не хочешь, чтобы мы тебя убили, — усмехнулся он, и в руках Джека сверкнул ангельский клинок. Так точно и холодно, будто перед ним стоял не друг, а какой-то самый обычный, неизвестный ангел.