Ухватившись за дверцу шкафа, Вайолет нагнулась, так что ее голова оказалась вровень с головой Чарли, и прошипела:

— Только через мой труп! Чарли расхохотался.

— Ну-ну, Вайолет! Зачем мне вас убивать? Сэм и так поедет со мной, уверяю вас.

Эти слова напомнили ей угрозы, постоянно звучавшие в ее ушах в последние месяцы. Внезапно вместо голоса Чарли она услышала голос Рекса. Мне не составит труда получить опеку над Сэмом. Стоит мне рассказать о твоих проблемах с законом в штате Джорджия, и не видать тебе сына, как своих ушей.

Кровь Вайолет вскипела от ненависти к Чарли, к Рексу, ко всему мужскому сословию в целом. Не помня себя от ярости, она соскочила на пол, бросилась на Чарли и обоими кулаками заколотила по его груди.

— Хам! Ненавижу! Не смейте мне угрожать! Никогда, слышите?!

Чарли предполагал, что его заявление рассердит ее. Он даже в какой-то мере хотел этого — она выводила его из себя по поводу и без повода, и он хотел отплатить ей той же монетой. Но даже в самых безумных снах ему бы не привиделось, что она способна вот так на него наброситься.

— Да что с вами, Вайолет! Успокойтесь, черт возьми!

Не без труда Чарли удалось схватить Вайолет за оба запястья и крепко зажать их в своей руке. Вмиг обмякнув, обессилевшая Вайолет поникла в его объятиях.

— Это что еще такое? — недоумевающе спросил он. — Вы что, с ума сошли?

Вайолет понимала, что вела себя как дикарка, да и выглядела таковой. Но ей вдруг все стало безразлично. Покидая Амарилло, она поклялась, что ни один мужчина больше не получит власти над ней. Никогда!

— Я была последней дурой, когда согласилась остаться здесь с вами, — сердито проговорила она. — Все, хватит, я уезжаю.

При других обстоятельствах Чарли бы не на шутку рассердился, услышав такое. Но сейчас недоумение — он не мог понять причины этой внезапной ярости — вытеснило все остальные чувства.

— Ну сколько можно это обсуждать? В толк не возьму, отчего вы вдруг встали на дыбы.

Взглянув на него, Вайолет сообразила, что он не понимает, да и не может понимать, почему она вдруг пришла в такую неописуемую ярость и загорелась желанием уехать. Вот и отлично. Сейчас главная ее задача — сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.

— Сэм — мой сын, а не ваш. — Голос ее звучал тихо, плечи безвольно опустились. — И я не допущу… не допущу, чтобы вы его переманивали… только потому, что мы сейчас целиком и полностью от вас зависим.

— Да у меня и в мыслях нет переманивать вашего сына, — удивленно возразил Чарли.

— В самом деле? — насмешливо произнесла она. — А кто посадил его на лошадь без моего разрешения?

Чарли тяжело вздохнул.

— Видит Бог, Вайолет, я никогда не подверг бы Сэма опасности, как, впрочем, и любого другого ребенка.

— Лошадь могла его убить!

Он отпустил ее запястья и грубо схватил за плечи. Его цепкие пальцы впились в нежную кожу, но Вайолет не чувствовала и не видела ничего, кроме манящих синих глаз.

— С таким же успехом его могло убить ваше путешествие. Дорога в Рюидосо полна опасностей. Вы над этим когда-нибудь задумывались? — кинул он ей в лицо. — Неужели вы сами не понимаете, что его нельзя держать на таком коротком поводке?! Вы растите из Сэма маменькина сынка!

— Мой сын вовсе не маменькин сынок! Да и вообще — какое вам до него дело?

Она права, признался себе Чарли. Но что-то в Сэме заставляло Чарли вспомнить себя в четырехлетнем возрасте, когда он жил только с матерью. Ему ужас как хотелось иметь отца, которому он мог бы подражать. И когда его родители наконец поженились, он был на седьмом небе от счастья. Отец всегда был рядом, у него всегда находилось время, чтобы поиграть с ним. Чарли, разумеется, не сможет заменить Сэму погибшего отца, но, пока мальчик живет в его доме, приложит все усилил, чтобы он не скучал.

— Вы правы, — холодно промолвил Чарли. — Мне нет дела до Сэма. Да и до вас, пожалуй, тоже.

Он отпустил ее плечи и в тот же момент вышел из кухни, а затем и из дома.

Пораженная внезапным уходом Чарли не меньше, чем его последними словами, Вайолет беспомощно оглядывалась вокруг себя. Она все еще чувствовала его близость и сильные руки на плечах и запястьях.

Чего он добивается? — недоумевала она. И какое ей дело, что он о ней думает? Не все ли равно, нравится она ему или нет?

«Вы растите из Сэма маменькина сынка!»

В ответ на это обвинение она едва не залепила ему пощечину. Но сейчас, стоя в опустевшей кухоньке, Вайолет вновь и вновь прокручивала в уме его слова. А что, если Чарли прав? Если она, одержимая страхом потерять Сэма, уж слишком над ним трясется?