– Оксана, успокойся и перестань кусать губы, а то придется зашивать. И вообще, если ты сейчас же не прекратишь плакать…. – Лена помахала передо мной пузырьком с зеленкой. Я почему-то ей сразу поверила. А внутри меня созрел ответ на все вопросы....

– Любой ценой… – Я не узнала свой собственный голос. Я как будто бросила ей вызов. А Лена быстро схватила мою руку, примериваясь ко второму пластырю, словно давая мне возможность опомниться. Я отвернулась и тут же услышала ее смех. Но что-то изменилось.

– Не спеши. От меня так легко не отделаешься. Но я обещаю, что ты забудешь свои страхи, а тревожные мысли улетучатся навсегда. Посмотри на меня. Вот так. А теперь встань! – Голос и черты лица Лены стали строгими и властными. Ослушаться невозможно! Даже глаза ее засверкали каким-то дьявольским огнем. Ну а она подошла ко мне вплотную. Только сейчас понимаю, разница у нас в росте всего пара сантиметров, и наши глаза примерно на одном уровне.

Лена буквально растоптала остатки моих внутренних устоев, поцеловав меня в губы. Страшнее всего, что я ей ответила. Опьянение, стыд и страх слились в одну общую симфонию, смысл которой я больше не понимала. Дальше хозяйка дома посягнула на мою одежду…. Закончила она быстро, при этом ее нахальный взгляд еще долго оценивал меня. Чтобы не дать деру я как заведенная повторяла про себя: «любой ценой»… Лена одним движением вытащила длинный лакированный ремень. Сложив его вдвое, она слегка им помахала.

– Жаль, настоящего кнута дома нет, но мне кажется и эта вещица сойдет. – Девушка вдруг резко замолчала, словно превратившись в статую. Ее отрешенный взгляд смотрел немного в сторону. Я поняла, что она со мной сделает. Лицо моего палача переполняла абсолютная уверенность, что я вот-вот сдамся. Ей требовалось нечто большее, чем слова, некое подтверждение, доказательства решительности.

Все внутри меня оборвалось, чувства пропали, я как будто уснула. И невозможно определить в каком кошмаре очутилась. Ноги плохо двигались, но все же я подошла к краю дивана и легла на него животом. Возникло странное желание просто увидеть то, что случится дальше. А она присела на корточки возле меня, положив ремень на мою спину, словно давая мне привыкнуть к его тяжести или же оставляя самый последний шанс убежать отсюда.

Лена осторожным движением поправила мою прическу настолько ласково, что я даже забыла, где и зачем нахожусь. А, действительно, зачем? Может, мне стоит прямо сейчас убежать или закричать? Или проснуться? Наши глаза снова встретились. Только сейчас я смогла по-настоящему глубоко заглянуть в эту зеленую пустоту. Я тонула. А между тем ее рука плавно опустилась на мою спину, затем на поясницу, и вот я ощутила ее ногти еще ниже.

– Оксаночка, будет очень больно, – голос Елены был мягкий и ласковый. Музыка неожиданно остановилась, свет стал тусклым, и даже капли дождя на стекле больше не хотели стекать вниз. Она встала, и вместе с ее решительностью в комнату ворвались тени… Тени, что видны даже в темноте. Тени из тех страшных гаражей… В этот раз я не буду убегать от них. До меня только сейчас дошло – это тени моих перемен.

– Любой ценой… – Кажется, дальше будет легче. Трусливая я исчезнет. Навсегда… И я прощу себя… за что угодно…

Возможно, и наступят времена, когда ты сможешь выбирать, но не надейся, что этот день сегодня.

Путь двенадцати. Все начинается.

Если на спящего человека вылить ведро ледяной воды и дальше за ним наблюдать, то одной из увиденных реакций будет шок. Помимо прочего, можно заметить стресс, непонимание, что реально, а что нет. Дальше пойдут другие эмоции, где все будет уже зависеть от человека, но первая реакция у всех будет одинаковая. Длится она обычно недолго. Человеческий мозг – штука очень непростая, сложнейший орган, с лучшей защитой от перегрузок. Он устроен так, что если длительность стресса слишком велика, сознание или просто отключается, или же отношение к стрессу меняется, и он перестает быть раздражителем. Длительная перегрузка недопустима. И сбоев эта система практически не дает. Практически…, пожалуй, это главное слово здесь.

Экзамен закончился в полной тишине. Каждый из присутствующих пребывал в состоянии именно такого критического шока. Но отличие от настоящего ведра в том, что тут и наступило то «практически», которое никак не проходило. Желание разговаривать друг с другом просто отсутствовало. На этом и разошлись.

Я стоял на том же перекрестке, где встретил эту рыжую. Дождь все еще моросил, но в этой слякоти чувствовалось что-то приятное. Прохлада, проникающая под одежду, бодрила лучше любого энергетика. Мысли наконец-то стали собираться в кучу, а разум запустил процесс переваривания полученной информации, всячески стараясь разобраться в случившемся.

Я резко хлопнул себя по лбу, заставив капельки влаги, блестевшие на лице, разлететься в разные стороны. Больно, но не отбитому лбу, а где-то глубже. Меня до глубины души поразила простая и понятная мысль. А от чего собственно так грузиться? Это всего лишь книга – да, чем-то необычная, странная и, может быть, загадочная. Со спецэффектами во время чтения. Но чудес и волшебства не бывает, так что все написанное – просто сказка! А случившееся – банальное совпадение!

Нужна нормальная пища. Точно! Утренний пряник бесследно растворился, и мозг уже страдал от нехватки глюкозы. Может, фаст-фуд пожевать? И снова в голове щелкнула очередная шестеренка – денег то больше нет. И придется мне, щей не хлебавши, возвращаться в общагу.

Снова та же улица, холодный ветер и моросящий дождь. Даже цвет неба не поменялся, оставаясь грязно-серым. Голодный, денег нет, погода мерзкая, в авоське книга, вызывающая дрожь в коленках…. Но с каждым шагом по мокрому асфальту настроение улучшалось. Ну не привык я сдаваться, хотя за это мне нужно сказать спасибо папе.

Помню, в школе я никогда не любил английский язык. Это был единственный предмет, что меня бесил! Разумеется, моя оценка там – стабильный тройбан. Занятия были совмещены с параллельным классом, а училка постоянно опаздывала. И я, отличник по остальным предметам, вообще не понимал, зачем туда ходить. Если был повод прогулять – да как два пальца! Мне хватало дерзости и взрослым доказывать свою позицию, (вроде бы, это называется невоспитанностью). Разумеется, моих родителей несколько раз вызывали в школу, чтобы решить вопрос со смутьяном, но все без толку. Вплоть до шестого класса.