Ей отчего-то непереносимо стыдно, что Акула застал ее с Лосем, что он слышал ее голос в момент наивысшей откровенности и блаженства, наверняка усмехаясь, припоминая ночь, которую провел с нею, сравнивая… Это было так невыносимо гадка, что Анька едва не выматерилась, но удержалась, смолчала, чтобы не портить окончательно момент этой грязью хотя б Лосю.

— Да, — покладисто отвечает Лось, нехотя поднимаясь с Анькиного разгоряченного тела — и цапая ее напоследок за мягкую соблазнительную задницу.

Акула притащил их в странное заведение, шумное, многолюдное, пестрое, как базар.

— Лучшее место для туристов в округе! — объяснил он, отвечая на недоумевающий взгляд Аньки, ожидающей от него чего-то напыщенного, гламурного, а получившей самую говорливую, самую оживленную, самую разношерстную и самую теплую компашку за последние пять лет. — Тебе понравится, обещаю!

Пока они собирались, он небрежно заметил, что вечернее платье и туфли — не подходящий наряд для того места, куда он их поведет, и это уже показалось Аньке странным. Но лишь только попав сюда, она ни на миг не пожалела, что согласилась на этот «извинительный обед». Изначально в ее планы входило заказать всего и побольше, натрескаться до икоты и разорить Акулу счетами, но даже эти меркантильные и мстительные мысли улетучились из ее головы.

Атмосфера праздника, точно такая же, как в доме с фонариками, царила здесь. Негромко играла музыка, скрипка вживую, и туристы — кажется, ирландцы, — отбивали ногами ритм и гудели какую-то песню веселыми нетрезвыми голосами. Пахло горячим глинтвейном, Анька сама не заметила, как в ее руках оказалась кружка, парящая коричным и мандариновым ароматом, а где-то в глубине заведения раздавались сухие и сильные щелчки бильярдных шаров о лузы.

— Бильярд! — заверещала Анька, которая бильярд обожала до искр из глаз. Играла она хорошо, дерзко, и очень часто выигрывала, чем приводила в восторг Мишиных партнеров. От мысли, что сейчас, здесь, она может сыграть, Анька даже перестала сердиться на Акулу и сделала приличный глоток теплого сладкого питья.

— Анри, сыграем? — спрашивает Анька у Лося с замиранием сердца. Он улыбается и кивает. Ноги сами несут ее туда, ближе к царству зеленого сукна и слоновой кости, и Анька попискивает от восторга, ощущая знакомый запах рассыпавшегося тонкую муку мела. — Ты играешь?

— Да, — важно подтверждает Лось, которого Анька тянет туда, минуя столики с напитками и угощение, позабыв о своих меркантильных планах. Акула волочится за ними, недобро посмеиваясь, но Анька этой усмешки не видит.

Зато видит Лось, и смотрит на Акулу с неодобрением. Ему нравится, что Анька в восторге от сюрприза, но не нравится, что Акула, подобно ему самому, наводил справки об Аньке, о ее увлечениях.

— Это — моя женщина, — спокойно напоминает Лось, и Акула усмехается. Он знает, что под этим деланным ледяным спокойствием кипит раскаленная лава чувств. Лось не выставляет свои эмоции напоказ, но Акула, который знает Лося с детства, безошибочно определяет, что тот дико ревнует к тому, что какая-то сторона Анькиной жизни становится известна Акуле раньше. И Акула усмехается снова, наслаждаясь тем, что в очередной раз смог уязвить Лося.

— Расслабься, — небрежно бросает он. — Я всего лишь хотел загладить свою вину. Видишь — она довольна?

Игроков немного, они обращают внимание на Аньку, которая лезет к столам, смеются, и Анька слышит несколько слов, которыми ее характеризуют.

«Кнопка, малявка!»

Она — раскрасневшаяся, с блестящими от азарта глазами, — и в самом деле выглядит на фоне Лося крохотной, и кий в ее руке рисуется в воображении игроков чем-то неуместным.

— Они не верят в твои силы, — с улыбкой заметил Лось.

— Это потому, — чувствуя прилив знакомого возбуждения, задиристо ответила Анька, — что они не знают, с кем связались! Спорим, я закончу эту партию?

Лось перевел, указывая на стол, ситуация на котором была наиболее сложной и интересной.

— О-о-о! — многоголосо расхохотались игроки. Раздались одиночные хлопки в ладоши, кто-то одобрял Анькино бахвальство, кто-то с любопытством смотрел на нахальную девчонку.

— Если доиграю партию, — так же задиристо выкрикнула Анька, — то вы нам стол уступите!

— А-ха-ха-ха-ха!

Один из игроков галантно протянул ей кий, но Анька решительно отвела его руку.

— Сам им играй!

Она спешно закрутила на макушке фигу из волос и закрепила ее резинкой. Это была ее фишка, ее охранный амулет, приносящий ей удачу. Тряхнув головой, убедившись в надежности взведенной конструкции, она сунулась в угол, где стояли кии, чтоб выбрать себе по руке. Неспешно, со знанием дела, намелила пальцы, рассматривая расположение шаров на зеленом сукне. В какой-то из моментов ей показалось, что Акула с мутным скользким типом обмениваются какими-то бумажками, и Анька криво усмехнулась — ставки делают. Тотчас же делают ставки!