Джейден смотрит на меня долгие мгновения, словно ему требуется время, чтобы понять, кто перед ним стоит, после чего хрипло уточняет:

— Для чего ты пришла? Машина заедет за вами через два часа.

Его дыхание доносит до меня крепкий запах спиртного, и я понимаю, что он пьян. Я всегда ненавидела пьяных людей — выпивший Айзек вызывал во мне неконтролируемое раздражение, которого я сейчас совсем не испытываю. Скорее, нахожусь в оцепенении, что стала нечаянным свидетелем того, чего явно не должна была увидеть.

— Мне было необходимо тебя увидеть. Можно войти?

Джейден опирается рукой о дверной косяк и в течение нескольких мгновений пытает меня мутной тяжестью своего взгляда. Я уже знаю, что никуда не уйду, и, не дожидаясь приглашения, сама переступаю порог. Он молча отходит в сторону и прислоняется к стене, будто бы смиряясь в нежеланным вторжением. Я шагаю в сторону гостиной, преследуемая дежавю, и в нерешительности замираю посередине: в комнате царит полумрак, возле кресла валяются галстук и пиджак, рядом с ними на полу стоит полупустая бутылка виски, а окна плотно занавешены. Сердце сковывает тянущее ощущение, которому я никак не могу подобрать название: оно электризует спину, сбивает дыхание, заставляя меня обернуться и искать Джейдена глазами. Его темный силуэт появляется в просвете коридора спустя несколько секунд, после того как раздается хлопок закрывшейся двери. Из-за полумрака я с трудом различаю выражение его лица, вижу лишь тяжелый залом между бровями и напряженную линию скул.

— Чего ты хотела, Таша? Я думал, мы выяснили все с утра.

Голос Джейдена звучит грубо, словно и не было этих дней, проведенных за разговорами, словно не он превратил лицо моего мужа в кровавое месиво этим утром, чтобы отомстить за меня. Но как бы он не звучал, оттолкнуть меня не получится — для этого я слишком явственно различаю исчезновение защитных полей, разделяющих нас. Сейчас Джейден безоружен, а я чересчур беспринципна, чтобы сдаться и уйти. Пусть я не так красноречива, как он, но пришло мое время говорить.

— Я не могу уехать, потому что здесь остаешься ты. Мне больше недостаточно просто носить тебя в своем сердце, ты нужен мне целиком. Когда-то я совершила огромную ошибку — отпустила тебя и жестоко за нее поплатилась. Расплачиваюсь по сей день. Больше я не могу так поступить. Тринадцать лет, шесть — для меня они ничто. Ты говорил, что мне нужно позволить себе жить… вот я и позволяю, наверное, впервые в жизни. Поэтому я никуда не поеду и не уйду. Не без тебя.

Джейден продолжает стоять молча. Из-за света, падающего на него сзади, я вижу лишь, как поднимаются его плечи и слышу прерывистое дыхание. Я не иду сама — невидимая сила отрывает меня от пола и несет к нему. Это просто физика: я чувствительный металл, а он мощный магнит. Его кожа источает теплый сладковатый аромат, который не в силах перебить ни одеколон, ни запах виски, и даже в полумраке я угадываю, что его радужка зеленая. Мое тело настроено на него как точный приемник, потому что я не могу позволить себе ни одной ошибки. Я хорошо помню свою цель: я здесь, чтобы изменить наше прошлое.

Я нахожу его глаза, и затаив дыхание, считываю все, что хранилось за распавшейся свинцовой коркой: бесконечную усталость, уязвимость, многолетнюю боль и застывшее ожидание. Я на секунду прикрываю глаза, чтобы убедиться, что чувствую запах белых мимоз. Стены номера исчезают вместе с минувшими годами без него, растворяется чувство тяжести в груди, сменяясь ощущением горячего тепла. Словно я долго блуждала с ледяной темноте и наконец нашла то самое место, где горит спасительный костер.

Дыхание Джейдена учащается, грудь напрягается, когда я кладу на нее ладонь и тянусь к его губами. Я еще даже не коснулась их, но изголодавшаяся память воспроизводит их упругое тепло и солоноватый вкус.

— Я больше никуда не уйду, — повторяю, перед тем наши рты встречаются.

Джейден не отшатывается, но и не целует меня, его плечи подрагивают, тело натянуто напряжением. Я обнимаю его шею и мягко обхватываю нижнюю губу. Я готова была провести часы под его дверью и меня ничуть не страшит секундное сопротивление. Валяющийся пиджак, этот полумрак, бутылка виски — те самые хлебные крошки, мои подсказки.

— Позволь себе чувствовать, — возвращаю ему его слова, которые годами проигрывала в голове перед сном. — Выбери меня и клянусь, ты никогда не пожалеешь.

Его измученный вздох я чувствую кожей, и тело начинает дребезжать предвкушением. Я запускаю ладони Джейдену в волосы и осторожно глажу, уговаривая сдаться. Мои губы прижаты к его, пока я жду финального решения. Оно оглашается через секунду, когда его руки крепко стискивают мою талию, а рот жадно раздвигает мой. Мое амплуа завоевателя бесследно распадается в ту же секунду: из самых глубин сердца вырывается жалобное всхлипывание, пальцы сжимают вьющиеся пряди, чтобы удержаться в нужной вселенной, в которую я с таким трудом попала. Джейден тоже хрипло стонет, горячая ладонь обхватывает мою шею, сильнее прижимая мои губы к его. В голове гремят миллионы салютов, уничтожающих способность думать, и я не испытываю на этот счет ни капли сожаления. Мысли — абсолютно лишнее, если желание чувствовать перекрывает все.

Слияние наших ртов сложно назвать поцелуем — я пью его, а Джейден хочет иссушить меня. Я не думаю о сексе, но машинально расстегиваю на нем рубашку — ощутить его кожу кажется таким правильным и необходимым. Руки Джейдена задирают мою юбку, сжимают ягодицы, лихорадочно нащупывают белье. Кажется, мы наткнулись на барную стойку, звон стекла вливается в наши тяжелые вздохи. Я стаскиваю с него рубашку, ладони машинально ощупывают его кожу: она гладкая, горячая и упругая, рельефные плечи, тугой пресс и его запах, много запаха, в котором хочется раствориться.