Официант уходит, оставляя нас в одиночестве, и я решаю первой начать разговор. Один его шаг в мою сторону вдохновляет меня пройти сотню.

— Как прошел твой сегодняшний день?

— Как и обычно, — пальцы Джейдена находят салфетку и начинают неспешно ее крутить. — Я приехал к тебе прямиком из офиса.

— Ты наверное голоден.

— Не слишком. Девушка с ресепшене исправно заказывает мне доставку еды в кабинет.

Я не удерживаюсь от улыбки. Эверли знает свою работу.

— Вижу, и ты смог оценить ее по достоинству.

— Она хороша, — Джейден согласно кивает головой и его голос звучит на тон мягче. — У тебя всегда было чутье на хороших исполнителей.

— Ты знаешь, я очень тщеславна и приму это за комплимент.

— Он вполне заслужен, Таша. Думаю, встань ты у руля, вряд ли «Эванс&Фьюри» когда-либо понадобились мои деньги.

Я замираю, пока мое сердце, напротив, начинает биться учащеннее. Снова похвала из его уст. На моей памяти, Джейден единственный из моих знакомых, кто так явно ценит мои деловые качества — даже мои родители не считали нужным этого делать.

— Тогда, возможно, хорошо, что это была не я.

Появившийся в этот момент официант начинает расставлять перед нами бокалы с вином и воду, заставляя прервать разговор. Сквозь мелькающие белые рукава и искаженную призму стекла мы смотрим друг на друга, и хотя на лице Джейдена нет улыбки, я знаю, что она есть.

Мы покидаем ресторан через два часа, после двух блюд и десертов. Оживленной беседы с забавными историями и флиртом не было, были недосказанности, многозначительность взглядов, и ложка десерта, которым я угощала Джейдена. Это и впрямь было настоящее первое свидание, полное робких надежд и неловкости.

— Спасибо за вечер, — глаза Джейдена смотрят на меня сверху, когда мы останавливаемся возле ворот в родительский дом. — Твой сын наверное уже спит?

— Он должен, но боюсь, что Сэм в очередной раз схитрил и все еще смотрит мультик.

— Тогда не буду тебя задерживать.

Мы смотрим друг на друга, взгляд Джейдена соскальзывает на мои губы, рождая теплое покалывание в животе. От волнения я сжимаю пальцы в туфлях, но уже знаю, что он не поцелует. Это обязательно произойдет, но не сейчас, в другой раз.

— Спокойной ночи, Джейден, — я быстро скольжу пальцами по его кисти, едва задевая кожу.

Его ответ застигает меня, когда я берусь за ручку ворот:

— Я позвоню, Таша.

— Таша, — голос Айзека в трубке натянут напряжением, словно к его виску приставлен пистолет. — Нужно встретиться.

— Я так понимаю, ты получил судебное извещение?

— Получил. Нам нужно это обсудить.

Четыре дня назад Гарри Хопкинс, нанятый мной адвокат по бракоразводному процессу, подал ходатайство в суд, о котором я не стала извещать Айзека, потому что не имею намерения сталкиваться с ним без вынужденной на то необходимости. Со дня моего падения прошел почти месяц, но неприязнь к нему ничуть не потускнела. Айзек не попадает в список людей, которых я готова прощать.

— Мы можем встретиться в кафе недалеко от офиса сегодня в семь вечера.

— Хорошо, Таша, — с готовностью и, как мне показалось, с облегчением произносит муж и после секундной паузы спрашивает: — Как поживает Сэм?

При упоминании сына мой голос непроизвольно смягчается. За эту неделю Сэм несколько раз спрашивал об отце, и мне приходилось придумывать причины, по которым Айзек ему не звонил.

— У него все хорошо. Ты всегда можешь набрать ему, Айзек. Я говорила, что не буду мешать вашему общению.

— Да, сейчас я ему позвоню. Тогда до встречи вечером, Таша.

Айзек не позвонил. Возможно, на перспективу мне стоит испытывать эгоистичное торжество, что так Сэм начнет скорее его забывать, и мне не придется лишний раз лицезреть лицо мужа, привозя его к нему, но я слишком люблю сына, чтобы ставить свои интересы выше его. Мудрая Эмми говорила, что с разводом многие мужчины теряют интерес к детям, думаю, то же касается и Айзека. Вполне ожидаемо, учитывая наши обстоятельства, но от этого не менее горько, ведь Сэм любит его.