Шрифт:
— Неа…
— Это немного напрягает.
— Ну и что… придется потерпеть.
— Когда ты отпустишь меня домой?
— А зачем тебе туда? Тебе плохо здесь?
— Хорошо.
— Вот и хорошо.
Телефон в кармане его халата звонит.
— Да? — брови хмуро съезжаются к переносице. — Как вырубило? Блять… Я сейчас настрою. Полчаса…
Убирает телефон в карман.
— Так что там у нас было про уважение и чужие удовольствия? — смотрю на него искоса, высыпая овощи в купленную нами новую сковороду.
— Удовольствия… — задумчиво. — Сейчас я немного поработаю, потом мы съедим с удовольствием, — выделяет он последнее слово, — все, что ты наготовишь, а потом… уединимся и поизучаем твои.
— А про уважение?
Перехватывает мою руку и оставляет проникновенный поцелуй на пальцах.
— Те его формы, что мне гармоничны — пожалуйста.
— А полноценную версию?
Пожимает плечами.
— Увы. Но то, что по природе мне не дано, я с лихвой постараюсь заменить чем-нибудь соразмерным.
Уходит.
Заторможенно перевариваю.
Пока Арина болтает с кем-то по телефону на лоджии, делаю огонь тише и иду в комнату к Кириллу. И я понимаю каждую из жен Синей Бороды, почему они делали то, что делали. Этому невозможно сопротивляться! Другой исход просто невозможен.
Заглядываю… Его нет. Экраны погашены. Прикасаюсь пальцами к той самой двери и с замиранием сердца толкаю. Закрыто изнутри…
Глава 39 — Степень близости
Арина уехала на тренировку, и мы вдвоем. Я убираю тарелки в посудомойку. Она здесь тоже оказывается есть. Кирилл достает бокалы.
— Мартини хочешь?
Не дожидаясь ответа наливает, разбавляя один из бокалов тоником.
— А таблетка?
— Какая таблетка?
— Для посудомойки.
— Мм… Их нет. Завтра будут.
Помогает мне запустить её. Поднимаюсь, оказываясь прижатой им к столу. Подхватывая за талию присаживает меня на столешницу. Подает бокал. Машинально беру, немного теряясь от его прикосновений.
Невозможно привыкнуть к мужчине за сутки. И меня шатает от чувства полного слияния с ним в какие-то моменты, до полного отчуждения, когда я вдруг начинаю видеть рядом с собой совершенно постороннего незнакомого человека. И сейчас наверное, происходит второе. И я немного шокирована этой его близостью.
— Что такое? — вглядывается он в мои глаза.
Поправляю прядь волос, упавшую на снова загоревшееся лицо.
— Ничего.
— Саш?
Мне кажется его шатает точно также. Только мы не можем совпасть в фазах. Потому что он сейчас открыт, а я не могу…
— Чего-то боишься?
— Равнодушия… разочарования… и того, что ты меня… оттолкнешь, потому что тебе это все окажется… неудобно.
Его глаза приближаются к моим. Он разглядывает, не торопясь отвечать мне чем-то.
— То, из-за чего я могу оттолкнуть… в тебе нет, Саша. Ты… воплощение моих желаний. Ты даже больше. Потому что просто желаниями… тебя не описать. Равнодушия нет. А очаровываться не надо… — качает он головой. — Нечем очаровываться. Надо принимать и… терпеть, наверное… Как мы и оговорили в нашем контракте.
До меня очень медленно доходит смысл того, что он говорит. Смысл болезненно и эйфорично бьется у меня где-то в животе. Но для меня это слишком, что ли… Мне хочется спрятаться от него сейчас. И чувствую, как его начинает отмораживать после сказанного, а меня от осознания, что я не поймала его вот эту редкую открытость своей, наоборот начинает пробивать и…
Выпивает залпом свой бокал. Небрежно и со стуком отставляет его. И оставив меня уходит на лоджию, прихватывая по пути пачку сигарет со стола.
Мне хочется пореветь. Просто от переизбытка невыраженных эмоций.
Но все же на самом деле хорошо.
Да — сложно. Но мы не знаем друг друга, сближение слишком быстрое и вынужденное. Как же еще должно быть?
Для меня самое важное, что он неравнодушен к тому, что я чувствую. Ко мне. Что он не поверхностен в своих чувствах.
Между нами сейчас опять пропасть. Да — мне бы хотелось, чтобы именно он преодолел ее. И, возможно, он сделает это сейчас. По-мужски. Через секс. Наверное, это неплохо. Но мне хочется вернуть его обнажение, которое было минуту назад. Или не хочется. Я не знаю. Наверное, все-таки это перебор для нас пока. Но он прав в том, что нам надо привыкать и принимать. И я спрыгивая со стола иду к нему.