Неприятное ощущение того, что на него смотрят как на собственность, пробежало по телу Хета легкой дрожью. Собравшись с мыслями, он быстро вспомнил, зачем пришел, и, желая как можно скорее услышать ответы, громко произнес:

— Я пришел к Вам с вопросами. Мне необходимо знать, сколько точно людей проживает на Мури, сколько у нас питомцев в океане и каковы их возможности.

Вопрос нисколько не удивил создателя. Состроив равнодушное лицо, он пожелал проигнорировать Хета и задал встречный вопрос.

— Как там отец, дорогой друг?

— Э-э… — растерявшись, протянул Хет. — Все хорошо. Спасибо. — Хет вновь запнулся, но быстро спохватился. — Разве вы не слышали о грядущей катастрофе? То есть, я имею в виду, спрашивая, как мой отец, вы разве не знали, что он под угрозой смерти, как и все мы?

— Слышал, слышал, — небрежно ответил ученый, отмахиваясь от Хета рукой, давая понять, что проблема эта его несколько не заботит.

— Тогда прошу, ответьте мне на мои вопросы! — взмолился Хет.

Создатель с сочувствием посмотрел на принца и, развернувшись к нему спиной, равнодушно произнес:

— Отвечать нет смысла.

— Как нет смысла? — возразил принц. — Разве вы не понимаете, я хочу спасти людей!

— А зачем? — усмехнулся профессор.

— Как зачем? — с придыханием ответил принц.

— Да, зачем? Чего ты хочешь этим добиться? — с неподдельным любопытством спросил Создатель.

— Я… — стал заговариваться Хет. — Я просто хочу, чтобы люди Мури жили дальше.

— Ну да, ну да, — согласился он. — Впрочем, это объяснимо, я сам тебя таким создал. Вот только ты пойми, никого спасать не нужно. Мурийцам пришло время погибнуть. Настал час! Смирись!

От обреченности и растерянности Хет приоткрыл рот. Проглотив воздух, он тихо произнес:

— Я не могу! Как я могу бездействовать, когда знаю, что есть планета, на которую можно перевести людей.

— Знаю, знаю, — перебил его создатель, скривив рот.

— Ну, так если знаете, почему не хотите помочь мне спасти людей, спасти вас!

Громкий хохот раздался из уст создателя.

— Спасти меня! — все повторял он сквозь смех.

После чего вдруг неожиданно замер и, сдвинув брови, уже вполне серьёзно произнес:

— Я живу на этом свете уже три тысячи лет. Мое сознание пересаживали из старого тела в молодое сотни раз. Я многое видел и знаю, меня трудно удивить. Я создал Мури своими руками. Возродил её из пепла. Да знаешь ли ты вообще, каково это остаться одному на планете? — горячо закричал профессор.

— Знаю, — робко ответил Хет.

— Ничего ты не знаешь. Говорю тебе, это мой мир! И его спасать не нужно! Пусть горит все синим пламенем. Три тысячи лет я прожил зря! — с сумасшедшим надрывом кричал Создатель и, сорвав со стены один из портретов, с силой бросил его об пол, перепугав Хета своей яростью.

— У них нет души! Ни у кого нет души! — обвинительно закричал он, рухнув перед покалеченным портретом на колени.

Хет был поражен происходящим. В поступке и словах творца было много сумасшествия. Вид его был жалок.

Создатель побледнел. Дрожащими руками он старался собрать портрет по кусочкам, но никак не выходило. Столько усталости и раскаяния Хет не видел ни в ком. Принц не знал, что делать. Не находя себе места, он уселся на колени рядом с профессором и стал помогать собирать осколки. Заметив, что в глазах того стоят слезы, готовые в любой момент покатиться по небритым щекам, Хет быстро опустил голову. Живой, человеческий взгляд этой таинственной женщины, обитавшей повсюду, смотрел Хету прямо в душу, которой, по словам Создателя, в нем не было.

— Кто эта женщина? — непроизвольно спросил Хет.

Профессор молчал, не желая отвечать, уводя глаза в сторону. Послышался глухой стук упавшей на бумагу слезы. Хет чувствовал, что дама с портрета была создателю необычайно дорога.

— Это моя жена.

Вторая крупная слеза поползла по его щеке, профессор продолжал:

— Первую тысячу лет мы жили вместе, выстраивая этот мир. Но она сдалась и не захотела жить. Я нашел ее в озере, не успел спасти. С тех пор я один в этом мире. Сотни лет, тысячи копий, я клонировал её миллионы раз, но ни одна из них не стала ею. И вроде все то же, те же губы, нос, руки, волосы и даже голос, но ни у одной не было того блеска в глазах, той искры. Ни одна из них не смотрела на меня так, как смотрела она. Никогда подражатель не сравнится со своим образцом, копия всегда ниже оригинала. Это странно! При жизни я думал, что люблю её за красоту, и только после её смерти я понял, что любил её душу. Больше всего на свете я мечтал клонировать её душу, но не смог! — обреченно воскликнул профессор. — Я могу все: создавать плоть, кровь, речь, разум, могу играть с генами, собрать пазл из всех видов зверей и объединять их в единого монстра, вывести новую расу, мир, но только не душу! Душа не поддается логическому объяснению. Её нельзя контролировать, она не материальна. За годы изучения этого явления я понял одно — душа это аномалия, почти случайность. Ты никогда не знаешь, какой она будет у новорожденного. Её нельзя предугадать или запланировать. У каждого она своя, и досаднее всего, что её не повторить. Двух одинаковых не существует! — закончил свою горячую речь ученый.