— Дай ей выбор, и мы посмотрим, как она поступит. Подай на развод, иначе я лично ускорю этот процесс.

— Не вздумай ничего говорить ей. Она все равно поверит мне, а не тебе. И не привози больше Вику. Я сам с ней разберусь.

— Так же, как и в прошлый раз? — фыркаю я, вспоминая их короткий разговор. — Отправишь ее к доктору, чтобы избавится от "проблемы"?

— Нет. Я погорячился, ясно? Хочет оставить ребенка — пусть оставляет, я буду помогать ей финансово, но на большее пусть не рассчитывает. Не хочу, чтобы Карина обо всем узнала, а рано или поздно Вика что-то сболтнет. Нет ничего хуже обиженной женщины. Не лезь в нашу семью, хорошо?

Я молчу. Смотрю на брата и молчу. Возможно, в чём-то он всё-таки прав. Не факт, что после развода Карина примчится ко мне. Если уж наивная девочка Вика не горела желанием пялиться на мое лицо, то что говорить о Карине?

— Не могу обещать, — все же отвечаю я, и Юра разочарованно выдыхает. Открывает рот, чтобы сказать мне что-то, но неожиданно в наш разговор врывается женский голос.

— Юра? Что ты здесь делаешь? Почему не спишь? — в приоткрытую дверь заглядывает Карина, и мы с братом переглядываемся, задаваясь вопросом, как много она успела услышать.

— Мы обсуждаем планы на завтра, — прихожу на выручку Юре, — мне придется уехать рано утром, и, возможно, не смогу вернуться.

— Жаль, близнецы тебя очень ждали. Я спать, Юр, ты идёшь?

— Да, дорогая. — Он подходит к ней, обнимает за талию и целует в висок. На лице девушки расцветает улыбка, в глазах нежность и любовь. Юра прав: она любит его, и я ничего не смогу изменить. Только хуже сделаю.

Кажется, я где-то слышал, что если любишь человека, то стоит отпустить его к своему счастью, и впервые за долгое время задумываюсь о том, что, возможно, и в самом деле стоит отпустить Карину. Нужно жениться на правильной женщине, похожей на неё например, и попробовать ужиться и втянуться в ритм семейной жизни.

Я бросаю взгляд на Вику. Не стоило ее впутывать в это. Лишнее волнение в ее положении может лишь навредить ребёнку. Пусть и в самом деле сами разбираются с Юрой, она уж точно не моя забота. Мне стоило бы сейчас заниматься переездом в Штаты, а вместо этого я страдаю фигней.

Я не замечаю, как брат с Кариной исчезают за моей спиной. Несколько минут не двигаюсь с места, не могу решить, ложиться с Викой в одну постель или уйти в гостиную, потом понимаю, что уснуть сегодня вряд ли получится, поэтому спускаюсь вниз и иду к машине.

На самом деле у меня есть запаска. В багажнике двойное дно, и если поднять ещё одну крышку, то под ней обнаружится новая резина. Просто Вика об этом не знала.

Возня с колесом успокаивает меня, отрезвляет мысли и помогает расставить все по местам. Мысленно я выстраиваю список дальнейших действий, первый пункт из которых — отвезти девушку домой и вычеркнуть из своей жизни ее существование вместе с их с Юрой ребенком. Рядом с Викой я нестабилен, срываюсь с полуслова, несмотря на то, что обычно спокоен и уравновешен. А вот потом стоит заняться своей жизнью, я и так потерял кучу времени на призрачные надежды и мечты о чужой женщине.

Когда машина вновь на ходу, я подбираю с земли потерянную обувь Вики и возвращаюсь в дом. Сажусь в кресло напротив кровати и в рассветных лучах солнца вглядываюсь в безмятежное лицо девушки.

Вика

Я просыпаюсь и не сразу понимаю, где нахожусь. В комнате полутьма, шторы на окнах задернуты так, что солнечный свет едва проступает. Я тянусь к тумбочке за телефоном, но не нахожу его. Последнее, что помню вчера, — как села в машину к Игорю. Одна. Похоже, я уснула. Как тогда оказалась в постели?

Я приподнимаюсь на локтях и обвожу комнату взглядом. Чувствую себя на удивление отдохнувшей и бодрой, словно все волнение и усталость остались во вчерашнем дне. Я вздрагиваю, наткнувшись на мужской силуэт в кресле. Игорь?

Он, кажется, уснул. Голова опущена, слегка повернута вбок, тело расслаблено, глаза закрыты. Несколько мгновений я любуюсь им, чувствуя, как сердце в груди то замирает, то вновь пускается вскачь, а потом, повинуясь непонятному порыву, поднимаюсь с постели и подхожу ближе. Рассматриваю черты его лица, которые и так знаю идеально. Дышу глубоко и рвано, протягиваю руку к его лицу, но в последний момент прихожу в себя и отдергиваю ее. Разбудить его? Пока я собираюсь с мыслями, стоя так близко к нему, что могу чувствовать аромат его парфюма с древесными нотками, которым пропитана его одежда и кожа, мужчина неожиданно открывает глаза и упирается в меня взглядом. Я вздрагиваю и испуганно делаю шаг назад. Молчу. Наблюдаю за тем, как он сонно потирает глаза, зевает, а потом хриплым низким голосом произносит:

— Одевайся, я отвезу тебя домой.

Он скользит по мне своим пронзительным взглядом, медленно поднимается с кресла и выходит, оставляя меня в недоумении.

Я стою посреди комнаты, не сразу понимая, за что хвататься в первую очередь, и не могу распознать, что чувствую — радость от его слов или же разочарование. Потом все же беру себя в руки, снимаю платье, в котором так и уснула, нахожу свою одежду в шкафу и впопыхах переодеваюсь. Перед выходом бросаю взгляд в зеркало и ужасаюсь. Господи, и вот такой он меня видел? С размазанными черными кругами под глазами из-за черной подводки, взлохмаченными волосами и отпечатком подушки на щеке? Лечу в ванную комнату и с остервенением смываю размазанный макияж. Не понимаю, почему мне так важно мнение Игоря, и злюсь на себя ещё больше, когда ловлю себя на том, что наношу свежий макияж. Потом нахожу свой севший телефон на комоде, сумочку и несмело покидаю комнату.