— Что?

— Ложись, я сказал!

Ксандор отогнул край одеяла, указал глазами на подушку, недвусмысленно давая понять, что Ива должна улечься в постель.

— Я посижу с тобой. Немного.

Растерявшись от такого поворота дел, Ива не придумала слов для отпора. К тому же она действительно устала. Легла и тут же была укутана по самую шею.

— Спи!

Вторая половина кровати прогнулась под весом тела Ксандора. Ива осторожно повернулась: префект лежал на спине, заложил руки за голову и смотрел в потолок немигающим взглядом.

— Спи, — повторил он. — Тебе ничто не угрожает.

Сам он, кажется, ничуть не смущался того, что одет в одни панталоны. Правда, ниже пояса укрылся краем одеяла.

Ива моргнула — раз, другой, а на третий уже не смогла открыть глаз.

— Спишь, ведьмочка?

Она не ответила.

— Спишь. А я теперь до утра не усну…

— Из-за влечения? — сонно пробормотала Ива, так что Ксандор вздрогнул: не ожидал, что его откровения услышат. — Побочный эффект магии… Чем дольше мы в этом мире, тем сильнее оно становится.

— С-спасибо, — прошипел Ксандор. — Отличная новость!

Ива хотела сказать, что ей самой не избежать побочного эффекта заклятия, но так, пожалуй, можно до чего угодно договориться. К счастью, сейчас ей хотелось только спать.

*** 38 ***

Ива проснулась и первым делом подумала о том, какая неудобная, жесткая подушка у нее под головой. И теплая. И дышит!

Ива затаилась, боясь пошевелиться. Медленно открыла глаза и едва удержала удивленный вздох.

Она спала на плече Ксандора. Ладно бы просто спала, так она еще и обняла его левой рукой поперек груди, а носом уткнулась в шею префекта, на которой чуть подрагивала, билась вена. Ксандор по-прежнему лежал на спине, так и уснул вчера. Ива уже готова была посчитать себя коварной соблазнительницей, домогающейся спящего, когда почувствовала, что его левая рука с удобством устроилась на ее талии.

Ива попыталась осторожно выпутаться из объятий так, чтобы не разбудить его: аккуратно приподняла голову, ухо ее при этом с трудом отклеилось от кожи Ксана, подтянула руку и тихонько, по сантиметру, отползла на свой край кровати. Откинулась на прохладные простыни, переводя дыхание. Она была рада этой свежести, чуть остудившей ее разгоряченное тело. Ее с ног до головы заполняло чувство сладкой неги.

Что-то отдаленно похожее она испытывала каждый раз, когда танцевала, играла на арфе или пела, но всегда умела контролировать себя. Это зрители могли плавиться от жара и таять, точно воск, глядя на нее. А сейчас сама Ива плавилась. Ей хотелось коснуться спящего мужчины. Провести ладонью по его обнаженной груди. Вдохнуть его запах.

Ива сглотнула и больно дернула себя за прядь волос, приводя в чувство.

«Он враг! Он убийца! Вы ненавидите друг друга! — мысленно накричала она на себя. — Это просто влечение!»

Но доводы разума не действовали. Здесь и сейчас, в других телах, в другом мире, они были союзниками, а не врагами. Когда-нибудь наваждение развеется, и Иве будет очень и очень больно. Но она больше не могла ненавидеть, как бы сильно этого ни желала.

Пока она, терзаемая противоречиями, покусывала костяшку указательного пальца, Ксандор проснулся. Потянулся, перекатился набок, устроил голову на сгибе локтя и посмотрел на Иву.

— Я тебя вижу, девочка с волосами, точно спелая пшеница… — тихо сказал он.

— Ничего не поделать, мы обречены видеть друг друга в любом теле…

Она спохватилась и замолчала. Еще только не хватало начать оправдываться!

— Ты чувствуешь то же, что и я сейчас?

Он одним плавным движением перетек на ее половину постели и, приподнявшись на локте, смотрел на нее сверху вниз. Глаза скользнули по ее лицу, чуть ниже, где вырез рубашки приоткрывал грудь, по обнаженным рукам, а потом вернулись к губам. Ива вжалась в подушку.

— Не бойся. Тебе ничто не угрожает. К тому же… Я не допущу, чтобы эти низменные инстинкты привели к катастрофе, — произнес он грубовато, пытаясь за суровостью скрыть слабость.

— Низменные инстинкты… Вот как, значит…

— Я не понимаю, чем ты недовольна! Разве ты не должна прыгать от счастья, что я не стремлюсь тебя поцеловать?

— Я бы прыгала от счастья, если бы поцелуй вернул нас домой! Но, как мы уже знаем, раз дело не завершено, целоваться бесполезно.

— Бесполезно, — хрипло повторил он. — Да, я забыл. Вернее… Значит, если я тебя поцелую сейчас, то ничего не произойдет?

— Произойдет, почему же! Получишь в глаз!

Иве надоело чувствовать себя загнанной в угол, когда Ксандор нависал над ней, а ей некуда было деваться, кроме как врасти в постель, поэтому она выкрутилась и села, поджав под себя ноги. Ксандор тоже сел и снова оказался выше.

— Тебя кто-то целовал прежде? — спросил он.

Он глядел на нее остро и изучающе. Ива снова почувствовала себя, как на допросе, даже холодок пробежал по рукам.

— Нет. Только ты, — ответила она честно, не видя смысла скрывать. — Ты первый.