– Ты заявляешь на меня права?

– Пожалуй, да, Эван Арден, думаю, что да.

Моё сердце начинает колотиться, но уже не от страха.

– Кажется, мне это нравится.

Несколько минут мы просто лежим. Рука Алины медленно ласкает мою грудь, а я размышляю о том, к чему мы пришли. Когда я только вошёл в дверь, то даже не знал, будет ли она там вообще, а теперь уже вдруг официально состою с ней в отношениях.

Как, блядь, это могло случиться?

Это неожиданно, но я рад этому. Многое ещё осталось недосказанным, но всё может подождать. Чувствую себя словно в защитном пузыре и не хочу делать ничего, что заставит его лопнуть.

Так хочется, чтобы всё получилось.

Вот всё официально и объявлено.

Теперь я владею всем.

Прислонившись к «камаро», стою и курю прямо возле адвокатской конторы, где состоялось оглашение завещания. Леле и Луиза всё ещё внутри. Я понятия не имею, о чём они там говорят, но это не важно. Процесс запущен.

Леле возвращается в Италию. Для всех была озвучена версия, согласно которой она удочерила дочь Фелисы. Луиза получила документы на дом в северной части города. Это единственное, что не перешло ко мне в собственность.

– Всё остальное имущество и предприятия должны перейти Эвану Натаниэлю Ардену.

Всё это довольно сюрреалистично.

Когда я докуриваю сигарету, из здания выходят Леле и Луиза. Я напрягаюсь, не вполне уверенный, какова будет их реакция на последние новости. Знаю, что Леле выполнит всё, что бы ни пожелал Ринальдо, даже если ей это не понравится. Луиза – совсем другое дело. Даже не подозреваю, что она обо всём этом думает.

Леле промокает глаза платочком, а потом бросается ко мне.

– Ох, Эван! – говорит она, обняв меня за шею. – Я буду скучать по тебе.

Закрываю от облегчения глаза. По крайней мере, решение Ринальдо не заставило её на меня злиться.

– Не удивляйся, если я приеду тебя навестить, – говорю ей. – Я никогда не был в Италии.

– Тогда ты должен приехать на праздники.

– Постараюсь, – мысль эта очень привлекательна, но я сомневаюсь, что когда-нибудь приеду. Если того потребуют дела, я могу совершить поездку, но планирую проводить все операции из Штатов. К концу дня семья, так или иначе, выйдет из игры.

Это единственный способ всех их защитить.

Леле целует меня в обе щёки, сжимает мою руку, а затем забирается на пассажирское сидение машины Луизы. Луиза наклоняет голову к плечу, и, улыбаясь, подходит ко мне.

– Здравствуй, Эван.

– Привет.

– У нас не было возможности поговорить с... с похорон.

– Да, не было, – облизываю губы, кидаю взгляд на Леле, сидящую в машине. – Но мы должны. Хочу убедиться, что ты всё понимаешь.

– Я знаю, что задумал папа, – говорит она мне. – Меня это устраивает. Мы можем жить в доме в Уилметте27. Большинство моих вещей до сих пор там.

Я немного удивлён, но не показываю этого. Нахожу любопытным тот факт, что она, кажется, благосклонно относится к этой идее. Тем не менее, мышцы её предплечий напряжены, и я понимаю, что она не совсем довольна всем этим. Уверен, она ожидала, что какая-то часть имущества отца будет завещана ей. По крайней мере, сейчас она решила получить её через меня.

И у неё нет причин думать иначе – пока нет.

– Мы обсудим это позже, – говорю я, посмотрев на часы.

– Верно, ведь ты назначил встречу.

– Лучше бы всем там появиться.

– Все будут. Поли об этом позаботится.

– Хорошо. Там и увидимся.

Луиза поднимается на носочки, чтобы меня поцеловать, но в последнюю секунду я слегка поворачиваю голову, так что ей удаётся коснуться только моей щеки. Она кидает на меня странный взгляд, но затем направляется к своему автомобилю, а я в это время вытаскиваю телефон и набираю номер, который никогда не предполагал использовать снова.

– Лейтенант? – голос Малыша Эдди звучит шокировано.

– Да, это я.

– Никогда не думал, что снова тебя услышу.

– Знаю, но всё немного изменилось.

– Ты больше не мёртв?

– Ничуть.

– Так чем ты сейчас занимаешься? – спрашивает он с усмешкой. – Завоёвываешь мир?

– Ты недалёк от истины, – отвечаю я. – Ринальдо Моретти умер. Теперь я заправляю всеми делами в Чикаго.

– Чёрт возьми, лейтенант. Это очень серьёзно. Чем я могу тебе помочь?

– Малыш Эдди, – прямо говорю ему, – я хочу, чтобы ты пошёл ко мне работать.