У меня пересыхает горло. Я облизываю губы, но это, кажется, ни капли не увлажняет его.

– Пожалуйста, Эван. У меня есть только ты.

– Я сделаю это, – отвечаю я, и мой желудок падает куда-то вниз.

Я, правда, не знаю, что ещё могу сделать.

У меня до сих пор кружится голова.

Я не пошёл на похороны Фелисы. Не мог заставить себя присутствовать, зная, что там будут Ринальдо и Леле. Вместо этого я провожу день за рулём, разъезжая по городу под весенним дождём.

У меня в голове столько всего происходит, что трудно за всем уследить. Мой мозг просто не может одновременно справиться и с очевидным предательством Бени, и с поиском неуловимого Джошуа Тейлора, и с тем, что мне, безусловно, придётся стать во главе большой криминальной семьи.

Не переставая, звонит Джонатан, но я не отвечаю на звонки. Уверен, он что-то нашёл, и, наверняка, что-то важное, но моя голова переполнена мыслями. И я не в состоянии сейчас обрабатывать ещё больше информации. Кроме того, передо мной совершенно другие задачи.

Всё, что я делаю всегда связано с Ринальдо: защита его самого, защита его бизнеса, устранение любых угроз, – но теперь мне необходимо думать совершенно о другом. Я согласился на это. Согласился исполнить волю умирающего. Я собираюсь управлять его бизнесом, и теперь все угрозы направятся против меня.

Проблема в том, что мне действительно плевать на то, что может со мной случиться.

Мне плевать на деньги. На моих офшорных счетах и в различных банковских ячейках по всей стране больше денег, чем мне когда-либо удастся потратить. Мне плевать, что автосалоны и клубы работают достаточно хорошо, чтобы отмывать все деньги от нелегального бизнеса. Мне плевать, сведён ли баланс в бухгалтерских книгах. Меня заботит только одно – Ринальдо.

Что мне делать через шесть или восемь недель, когда его не станет?

Самая важная цель, которая была у меня с тех пор, как я ушёл из морской пехоты, исчезнет. Я буду жить в мире, в котором больше не будет единственного человека, о ком я действительно, по-настоящему забочусь. Единственного человека, ради которого я без вопросов отдам свою жизнь. Я потеряю человека, который всегда называл меня сыном.

В конце концов, я останавливаюсь и прогуливаюсь по Грант-Парку. Мои руки трясутся, и вести машину сейчас не самая хорошая идея. Поэтому я в оцепенении брожу среди цветочных клумб. Там мало что ещё растёт, из земли торчит всего несколько луковиц с зелеными побегами, и практически никого вокруг нет. Дождь стихает, но везде сплошная грязь. Моя единственная компания – пара парней, выгребающих мульчу из пикапа.

Глаза щиплет, но лицо мокрое только от тумана. Я не могу заставить себя заплакать. Но если бы даже и смог, то не знал бы точно, кого оплакивать – Ринальдо или себя самого.

Несмотря на происходящее, мои мысли всё время возвращаются к Алине. Интересно, есть ли у неё какое-нибудь волшебное прикосновение, которое поможет мне со всем этим справиться, хоть я в этом и сомневаюсь.

И всё же она помогает. Сильно помогает, может быть, даже больше, чем я должен ей позволять.

Джонатан был прав – я немного привязался к ней. Сначала это касалось сна, потом секса, но в последний раз, когда мы были вместе, всё было иначе. Я не знаю точно, каким образом, но определённо по-другому.

А теперь ещё вся эта ерунда с её отцом... когда я думаю об этом, то закипаю от ярости. Может это именно то, что мне нужно сделать – пойти и разобраться с ним. Знаю, что она этого не хочет, но я всё равно собираюсь это сделать. Во всяком случае, это заставит меня почувствовать себя лучше.

Я возвращаюсь, сажусь в машину и еду в Оук-Парк. У меня на телефоне есть его фото, и адрес найти достаточно легко. Его квартира – это гадюшник рядом с захудалыми торговыми рядами, и находится в районе с высоким уровнем преступности, что идеально мне подходит.

Я паркуюсь на противоположной стороне улицы и какое-то время просто наблюдаю за этим местом. Он появляется вскоре после четырёх часов дня. Я смотрю, как он шагает к соседнему винному магазину, потом выходит оттуда с бутылкой в коричневом бумажном пакете. И направляется обратно в свою квартиру.

Я мог бы просто пойти туда и сделать это сейчас, покончить со всем. Но я всё ещё взвинчен. Если я сделаю это сейчас, без продуманного плана, то, вероятно, напортачу. В его квартире есть окно, но оно маленькое, и рядом нет удобного для снайпера места. Кроме того, это должно стать чем-то личным.

В голове формируется план, и я уезжаю. В первую очередь мне нужен хороший сон и кое-какие инструменты. Подъезжаю к точке, где работает Алина, но её в очередной раз нигде не видно. Собственно, я не могу найти ни одной девушки, с кем она обычно тусуется.

В течение пары часов разъезжаю по окрестностям, делая свою обычную остановку, чтобы заправиться и покурить. Она до сих пор не появилась. Я проголодался, и, хотя раньше думал пригласить её на ужин, решил всё-таки потратить время на то, чтобы поесть.