Шрифт:
Брат рисует, и кажется мне, будто в мастерстве его произошёл качественный скачок. Не знаю, сказалось ли на этом путешествие и новые впечатления, или что-то ещё, но разница ощутима. Не ученик, пусть даже и многообещающий, а молодой мастер, стиль которого формируется на моих глаза.
Африканеры в совершеннейшем восторге от его талантов, привечая его как родного. Как мне кажется, помимо талантов живописца, имеет своё значение и возраст. Не могу ручаться, но очень похоже, что талант, проявленный Чижиком в столь юном возрасте, связывается ими с благословением Бога.
Талант, трудолюбие, да внутренний свет Чижика. Буры, как натуры близкие к природе, такие штуки ощущают то ли нюхом, то ли какими инстинктами…»
Песса Израилевна заходила по Молдаванке и немножечко рядом с видом победительницы во все лотереи разом и немножечко по жизни, неся себя и грудь гордо и с большим достоинством. Почтенная женщина, воспитавшая достойную дочь, и если не воспитавшая, то таки ухватившая таково почти зятя, достойна всего и вся, особенно уважения и самоуважения.
Самоуважение её повышало гравитацию, вдавливая окружающих в сутулость и почтение. Даже Циля Марковна с Балковской, которая женила на себе того самого Аарона Мойшевича, который делает лучшие зубы во всей Одессе, улыбается ей чуточку раньше, чем наоборот, получая в ответ снисхождение и кивок.
Золотые её зубы, сияющие маленькими благополучными солнцами, тускнели на фоне Пессы Израилевны, ибо где там зубы на два червонца весом и Балковская, а где – Африка с её рудниками и шахтами!
Никто в целой Молдаванке не сомневался, шо всё будет, и будет хорошо, и присланная в подарок львиная шкура, маски с ассегаями и колдовские барабаны, это только начало и аванец!
Потому как зять хоть и Егор, но характер там на двоих Шломо и одного Моисея на сдачу! Никто таки не сомневается, шо помимо характера и ума, есть таки и совсем немало кровей народа, который самый и везде!
Егор из тех, кто при попадании в полную жизненную задницу не будет зажимать нос и ныть, а заоглядывается в поисках интересных возможностей, и ведь таки найдёт! Где для других – полное говно, для него ценные ресурсы, я вам точно говорю!
А там вам не тут, а целая Африка, и даже Фима Бляшман, который и сам голова, засуетился и поехал туда через Егора, а всё почему? Потому што голова! А две таких головы, это будет прибыль через ого, и в Молдаванке об том никто не сомневается!
Если кто сомневается, тот можит вспомнить, каким и с чем Егор приехал в Одессу впервые, и как быстро заимел уважение и деньги через нево. А потом было ещё и снова, а потом Палестина и целое налаженное дело, на котором вкусно кушает много хороших людей!
А тут Африка! А?!
– … Коля? Корнейчук? Капрал в Европейском легионе?!
Гимназист-старшеклассник, красный и разгорячённый, разглядывал на перемене газету с приятелями, снова и снова сверяя фотографии с памятью. Постановили – он!
– Ну Борька ладно, – вынесен был общий вердикт, – но Коля?!
– Люди меняются, – философски заметил один из гимназистов – рослый и крупный, но изрядно рыхловатый Лёшка Марченко.
– Ну если только так…
Похожие разговоры велись по всей России, но больше всего таки в Одессе. Позднее этот период назовут «бурлением говн» и «вторым исходом». А пока… уважаемые на Молаванке люди начали вскладчину фрахтовать пароходы.
[i] Литвинами называли население Великого княжества Литовского, то бишь белорусов, самих литовцев (которых в ВКЛ называли вообще-то жмудью), значительной части украинцев и часть западных русских.
[ii] Ассистент-фельдкорнет – низшее офицерское звание в армии буров.
Глава 24
– Потолкался в Фолксрааде[i], - стараясь есть аккуратно и без жадности, рассказываю любопытствующим медикам, уже тяготясь приглашением на обед. Медики вежливы и доброжелательны, но сквозит, сквозит…
Кидает их от почтения к моему «старшинству» в здешних суровых местах, вкупе с не самой простой биографией, до «полудетского» возраста и… да, всё той же биографии. С политическим, так сказать, душком. Неровное обращение выходит, и откровенно – изрядно раздражает.
– Во время сессии[ii]? – отложив вилку, приподнял бровь Алексей Степанович, всем своим видом выражая лёгкое сомнение.
– Угум, – не введусь на детскую подначку. Потапов, административный секретарь отряда, человек весьма дельный, но слишком… слишком! Сложно выразить такое словами, но он неестественно естественен во всех ипостасях, а это либо шизофрения, либо актёрская игра высокого класса. Зачем… хм, несложно догадаться. В итоге сложилась такая ситуация, когда он знает, што я знаю…
На «намёкиванье намёков» я совершеннейшим образом не введусь, равно как и на «патриотические игры» То есть теперь не… Поначалу пытался отвечать, но якобы отставной капитан хорошего отношения не понял и не принял, пытаясь даже и не завербовать или тем паче вести игру открыто, а просто подмять меня под себя.