Женщина, почувствовав на себе взгляды, проснулась и, оторвав голову от подушки, посмотрела на мужчин красными от слез глазами.

— Джон? Это кто с тобой? Что-то случилось?

— Пока ещё нет, — даже в голосе Дейли сквозило неприкрытое обожание, — но скоро случится. Гости, незваные гости. Тебе придётся спуститься в погреб. Там, э-э, не слишком прибрано — ты же знаешь Тома. Зато, практически безопасно. Да, а компанию тебе составит Райан.

Данн опешил. Он ожидал, что коли уж Дейли решится доверять ему, то отправит на передовую. Но, чтобы такой поворот… Дейли же продолжал:

— Он друг и славный человек. Райан не допустит, чтобы вас с малышом кто-то обидел. Ему можно верить.

И Райан, увидев страх вернувшийся в глаза этой измученной женщины, понял, что не допустит. Пускай даже ценой своей жизни.

***

02/03/2014, 6.45

В двух милях от поворота к ферме Тома Мэллоуна

Джерри О'Рурк сердился. Хотя нет, сердился — неправильный термин. Гнев и злость, слишком сильные эмоции, на которые Джерри не способен. Немного раздосадован, так будет вернее. Он безмолвно бил кулаками по рулевому колесу, которое трещало, но пока держалось. Крейг Каннингем так же безмолвно наблюдал за экзекуцией. Ничего нового. Третий раз за время поездки Умник терзал покорный руль, ни разу не снизойдя до объяснений. Крейг и не думал встревать или докучать Джерри расспросами. Каннингем по жизни легко распознавал, как нужно вести себя с тем или иным человеком. О'Рурка, несмотря на внешнюю невзрачность, следовало слушать и соглашаться с его заумствованиями. Иногда можно было ввернуть шуточку, но только иногда. Так-то они с Умником уживались душа в душу куда лучше, чем любой другой из Келли. Хотя Каннингем и не питал иллюзий насчет того, кто кого использует в их связке, сейчас ему ничего не угрожало. Наоборот, Джерри как будто бережёт его для чего-то особо важного. А вот когда это самое "особо важное" настанет, Крейг, не будь дураком, оставит Умника чистить свой сортир в одиночестве…

— Ладно. Всё. Пора закончить с этим. — О'Рурк снова был лапочка, будто бы и не корёжил только что рулевую колонку своего "гольфа". — Пустим наших соратников вперёд, ага?

— Точно. Не царское это дело, подставлять корону под чужую пулю.

— О, банальность, конечно, но насколько к месту сказанная! — Джерри повеселел и начал звонить Лили, которая остановилась в нескольких сотнях ярдов позади "гольфа". Кроме Лаверна, с нею в машине сидели ещё двое бойцов из личной гвардии Гая Келли. Четыре недоумка — как раз то, что надо, чтобы навести шороху в норе, где засели эти чёртовы "идущие", Дейли с дружком-книжником. В душе, не признаваясь самому себе, О'Рурк побаивался Дейли и, наверное, не рискнул бы встретиться с ним один на один. Но Лили со своими отморозками, по крайней мере, смогут отвлечь его. Джерри останется лишь подойти, стараясь не привлекать внимания, и довершить начатое. Чем-чем, а такой опасной болезнью, как благородство О'Рурк не страдал. За жизни состава ударной группы Джерри, кстати, совсем не волновался. Сдохнут — и чёрт с ними. Особенно приятно, если "идущие" прихлопнут сучку Лили, тогда он, Джерри, тотчас же поспешит донести эту печальную весть до дражайшего папаши, если, конечно, застанет Гая на этом свете. Чёртов сукин сын! Именно по его прихоти Джерри вынужден тащиться в деревенскую глушь, охотиться на беременную бабу, вместо того, чтобы закрывать ловушку, в которой должен оказаться безликий. Ну, да и пёс с ним, с сэром Гаем! Он сам нажил себе проблемы, выпроводив своих лучших помощников: пускай теперь сам и расхлёбывает. Фланахэн заявится к Келли разъярённым донельзя, и вряд ли кто-то сможет остановить безликого. С одной стороны — жаль, с другой — отрадно, что старик получит последний урок в своей глупой жизни: не пренебрегай услугами тех, в чьи руки вверяешь свою судьбу.

О'Рурк хищно осклабился и произнёс в трубку:

— Поехали, моя сладкая. Скоро рассвет, а тёмные дела лучше творить под покровом ночи…

***

02/03/2014, 7.40

Ферма в 12 милях к юго-западу от деревни Мейс

Сейчас совсем тихо. А ведь пять минут назад показалось, что всё уже завертелось, камень сдвинулся и вот-вот сорвётся с вершины, сметая со своего пути его, Райана, жизнь, жизни тех, кто сейчас его окружает и жизни их врагов. А сейчас всё снова в порядке, вот-вот раздастся звук отодвигаемого дивана и проём в потолке заполнится чьей-нибудь фигурой: Дейли или этого, Тома. Он скажет, что все, кто приходил за жизнью женщины, мертвы, и можно жить дальше, чувствуя, что ты на этом свете не просто так. Ты не только отбирал жизни, ты и спасал…

Пустые надежды. Неужели он рассчитывает, что Умник оказался таким глупцом и полез вот так вот наобум, без проверки? Скорее всего, это кто-то из рядовых бойцов. О'Рурк получил то, что хотел и теперь знает, кто ему противостоит и сколько их. Не знает он только о нём, Райане, который, кажется, в этом противостоянии становится джокером. Справится ли он с этой ролью? Скоро узнаем… Данн вздохнул и осторожно поднял с пола ружье, положив его на колени. Он устроился в углу подвала, на границе желтовато-серого круга, отбрасываемого тусклой лампочкой. Мэллоун хотел выключить свет, но Райан воспротивился: к чему заранее пугать миссис Каванах. Немного подумав, Дейли его поддержал.

Лиза всё ещё спала, устроившись на импровизированном ложе среди груды хлама. Она явно пребывала в состоянии стресса и клевала носом даже тогда, когда спускалась в погреб. И к лучшему. Данн помрачнел, представив, о чём бы она могла его спросить, и что ему пришлось бы ответить. Райан ещё раз с жалостью поглядел на свернувшуюся в клубочек женщину и вернулся к своему излюбленному в эту ночь занятию: подсчёту своих шансов на спасение. Выходило мало, но… Данн вспомнил, как окликнул Тома, уже собирающегося исчезнуть в отверстии люка:

— Мэллоун, как насчёт того, чтобы вызвать полицию? Знаю, это подстава, но мы не сможем сопротивляться долго.

Том поморщился, словно услышал глупость, оскорбительную для его слуха, но всё же снизошёл до ответа:

— Ты думаешь, на дороге я тебя караулил? Велика честь. Я ходил звонить в полицию: тут сети нет на пять миль вокруг. Так что, учитывая расторопность наших блюстителей закона, и то, что в ближайшей деревне, Мейс, полиции считай что нет, хорошо, если к утру кто-то объявится. Так-то.

Мэллоун снова полез в люк, когда Райан спросил:

— Том… Но… Откуда ты узнал.

Голова Мэллоуна исчезла в проёме, поэтому Данн не мог видеть выражение его лица. Почему-то казалось, что он улыбнулся:

— Слишком много вопросов, Келли. Можешь считать это предчувствием…

***

02/03/2014, 7.40

Ферма в 12 милях к юго-западу от деревни

Лили передёрнуло. Не столько от холода, хотя и от него тоже, но больше от тщательно загоняемого внутрь желания подняться с земли и быстро-быстро вернуться назад, к ожидавшей их машине. Лили Келли не была лесбиянкой, хотя все окружающие думали иначе. Просто вся её мужиковатость, манеры, стрижка, стиль одежды — всё это стало тем крестом, что ей пришлось нести по жизни во имя борьбы. Борьбы за любовь отца, за желание доказать ему, что она его любимый сын, а не этот туповатый братец Тиббот. Да, он успешный делец, его компания служит ширмой в Игре, являя собой пример типичного фамильного бизнеса; но всё равно, он слюнтяй и безвольный червяк, коему должно было бы стать опорой отца, а он… А она, несмотря на свои жертвы, на беспрекословную исполнительность, на отчаянность, часто переходящую в жестокость, всегда оставалась на втором месте. Мама не в счёт. Отец мог поощрять свою крошку Лили, трепать по загривку, как хорошую собаку, приносящую хозяину тапочки. Но свои планы и секреты отец доверял почему-то Тибботу. И так откровенно радовался, когда малыш Тибби приезжал из своего грёбаного офиса в Большом Городе, где просиживал брюки, занимаясь делами фирмы, вместо того, чтобы помогать отцу в Игре. Именно поэтому, чтобы в очередной раз доказать себе, что отец ошибается, что это она его любимица, Лили должна засунуть свои предчувствия и эмоции поглубже в задницу и закончить работу. Ну, или потому, что отец попросил её сделать это.