Не отводя от него глаз, Герберт сказал, почёсывая бороду: “Его Высочество сказали предоставить результаты допроса через два часа… Давайте управимся за один. Грим… ты теперь мастер, но позволь мне руководить работой”.

“Разрешаю”. Немедля ответил Грим. Азарт старика был заразителен. Мужчину тоже распирало волнение.

“Тогда за работу”.

Герберт широким шагом направился к столу посредине пыточной.

В течение следующего часа многие служанки, переселившиеся из средней башни, думали, что бредят. Ужасные вопли достали до них даже на самых нижних этажах замка…

*********

Артур вернулся в свои покои. За малое время пока его не было они успели измениться. Окно теперь закрывала штора с золотистым узором. Солнце и так уже было жёлтым, так что в свете заката вся комната казалась позолоченной. На стене висело большое зеркало в серебряной раме.

Артур сдёрнул штору и завесил зеркало. Затем присел на кровать, размышлять. Спустя минут десять зашла Аркадия, в руке у неё была перевязанная стопка книг.

Служанка водрузила их на кровать, и книги придавили мягкую перину, а затем взглянула на принца.

“Руку”. Сказал он.

Девушка протянула ему свою отрезанную кисть. На указательном пальце блеснуло колечко. Рука уже порядком побледнел, запах крови перебивала сладкая вонь. Артур осмотрел кисть и сказал: “Яд проник слишком глубоко, её лучше не пришивать”.

Арка кивнула и пошла на выход.

“Стой”. Остановил её спокойный голос. Девушка повернулась и поймала что-то, брошенное принцем.

Колечко.

“Оно твоё”.

Девушка кольцо надела и не любуясь им ни секунды снова пошла к двери. Но и в этот раз Артур прервал служанку:

“Предпочитаешь быть королевой? Или наложницей?”

Спросил он с улыбкой, но глядя в окно.

Аркадия вышла за дверь, посмотрела на своё платите горничной и сказала: “Мне так удобно.”

Дверь захлопнулась.

Улыбка юноши стала шире, он продолжал разглядывать небо. Взошли звёзды. Охватившая с утра весь город суматоха затихала. На главной площади не было ни души.

На первый взгляд.

Где-то во тьме, укрытый от сияния луны, мелькал золотой плащ. Его владелец взобрался на высокую крышу и повернулся к замку. Пару минут мялся, и в итоге покачал головой, спрыгнул на землю и растворился в переулке.

На подступах к замку, словно его уродливая тень стояла тюрьма. За последние десять часов камеры её успели опустеть и снова наполниться. Стражи и заключённые поменялись местами, и вышло это так стремительно, что ни те, ни другие не могли ещё свыкнуться с переменой. С растерянным интересом они поглядывали друг на друга.

По улицам в поисках трактира, промочить ноющее горло, бродили глашатаи; но трактиры все были полны и горели как звёзды в темноте. Шум и гам не прекращался, разговор бежал по кругу — казнь, героиня, принц — и развалился на ходу с каждой выпитой чашкой…

В одном небольшом трактирчике на окраине города, глашатай, слишком пьяный, чтобы говорить, стеклянными глазами пялился в окно. В нём возвышалась городская стена. Вокруг пьяного мужчины шумели, кричали. Что-то даже треснуло — разбили стол, видать, а глашатаи всё смотрел и смотрел. Когда на стену полезла, как цепкий паук, золотистая тень, мужчина молча уцепился за неё взглядом. А когда за спиной золотистой фигуры из ниоткуда явилось нечто белое и высокое, выше самого высокого человека, и стёрло её, как большая тряпка, мужчина в очередной раз взялся за пустую кружку и сделал два пустых глотка.

*********

Следующим утром Артур встречал восход на террасе замка. Она была похожа на балкон, выходящий на внутреннюю площадь. Между зубцами свежевымытой решётки снизу виднелось что-то маленькое и сгорбленное, с золотистой ленточкой на груди. Оно маршем водило за собой четвёрку стражей как мама-утка лебедят.

Артур усмехнулся и сделал глоток чаю. Принц сидел за столом, накрытым белой скатертью, и листал книгу. На него падала тень средней башни. Аркадия стояла рядом. С каменным лицом она упражнялась балансировать поднос одной рукой.

Тишина, идиллия…

Нарушил её Релик. Чуть шатаясь и всё время поглядывая на среднюю башню, он подошёл к принцу, поклонился и передал отчёт.

Артур пробежался по нему глазами и довольно кивнул.

“Шесть тысяч рыцарей, две недели припасов и одна неделя марша до Векты. Идеально”.

“Все так прекрасно, ваше Высочество? Мы точно победим?” Спросил юноша, обнадёженный словами принца.

“Нет, дела хуже некуда. Нам повезёт если мы вообще вернёмся”.

Релика почувствовал себя ребёнком, которому сперва дали конфету, а потом забрали с языка и плюнули в рот. Его уставшее, с мешками под глазами лицо перекосило.