Шрифт:
– Готовьтесь, – сказал он остальным.
Кэдарин и Лэйн собрали аппаратуру и вышли. Шибо задержался, чтобы предложить помощь Боаз.
– Нет, – коротко отозвалась она, регулируя ремни. Ей было лет пятьдесят и по своей комплекции она не смогла влезть ни в один костюм пилота. Поэтому она надела на себя брюки и куртку камуфляжной расцветки, что не сделало ее элегантней. Пышные пепельно-серые волосы придавали ей странное величие. Она вопросительно взглянула на Галея.
– Выходим, – сказал он. Она бросила взгляд на Луиса и вышла.
Тревожные мысли одолевали Галея: знают ли на «Сабере» о их намерениях? Сообщил ли Луис Коху о том, что в состав отряда включена Боаз? Галей сомневался, чтобы Кох одобрил бы подобное решение, и теперь на Галее лежала вся ответственность. Боаз была слишком ценным специалистом.
Но ее доводы загнали его в угол.
«Что хорошего в помощнике, – говорила она, – который умеет великолепно ходить, но совершенно не понимает то, чего видит? Я специализируюсь на мри, на их обычаях, образе жизни. Я расшифровала записи мри. Я нужна вам уже просто для того, чтобы обеспечить вашу же собственную безопасность.»
И он решил включить ее в состав группы, ибо не хотел кровопролития. Вздохнув, он вышел за остальными.
Холодный разреженный воздух. Без дыхательных аппаратов даже короткий путь от люка до челнока заставил их задыхаться. Но вот все забрались в тесную каюту челнока, задраили люк. Галей уселся за пульт управления, включил двигатели.
Перед тем, как взлететь, он посмотрел вокруг. В зеленоватом свете внутреннего освещения все лица были спокойны. Даже Боаз боялась не больше, чем остальные.
Галей поднял челнок в воздух, вызвав клубы пыли. Он не хотел подниматься высоко, чтобы не терять из виду поверхность планеты.
Он взял курс на ближайший город и повел аппарат наиболее безопасным путем – ведь город, возможно, жив и враждебно настроен по отношению к пришельцам.
Под ними проплывали песчаные равнины, каменные глыбы, бездонные пропасти… Чем ближе он подлетал, тем тревожнее становилось на душе у Галея. Руки его вспотели. Все молчали. Он опустил аппарат совсем низко. Тишина…
Теперь развалины было видны очень хорошо. Галей проскочил над плато, посадил аппарат и выключил двигатели.
Казалось, все затаили дыхание.
– Выходим, – сказал Галей, стараясь казаться спокойным. Ни вопросов, ни колебаний, ни сборов: все было готово. Все потянулись к выходу, спустились вниз. Галей вышел последним. Снаружи был лишь холод, шепот песков, завывание ветра – больше ничего. Они подтянули лямки рюкзаков, одели маски дыхательных аппаратов.
И пошли, тяжело ступая по песку.
Боаз откуда-то достала черные и золотистые мантии, мгновенно подхваченные ветром.
– Возьмите черные, – сказала она. Галей и трое остальных нацепили на себя черные мантии, а Боаз облачилась в золотистую.
– Черные – мантии келов, – сказала она. – Золотистые – для ученых.
– Если мри поймут это, то у тебя есть шанс встретиться с ними.
– И у тебя тоже.
Вдали перед ними лежал город, пустой и одинокий. Сейчас они представляли собой слишком маленькую мишень для кораблей, но были вполне уязвимы для оружия города.
Они шли вперед в холодном, остром как нож воздухе планеты и отчетливо сознавали, что помощи им ждать неоткуда. Им оставалось надеяться лишь на себя.
Мри не брали пленных. Земляне знали это давно.
9
Вдали, среди холмов с закругленными вершинами, над которыми дрожал вечерний воздух, показались палатки. Дункан выдохся окончательно, все органы чувств отказали ему, и единственным, что связывало его с реальностью, было прикосновение к теплой, покрытой бархатным мехом спине дуса.
Он воспринимал мир только через восприятие дуса… вот здесь Ньюн… а вот темное непроницаемое пятно… это Рас Ков-Нелан. Именно она наполняла его душу холодом, мраком и тревогой.
– Идем, – немного погодя сказал он. – Неужели я не смогу добраться до места, которое уже видно? Или идите вперед и пошлите кого-нибудь навстречу мне.
Ньюн не обратил внимания на его слова. Дункан обнял онемевшей рукой шею дуса. Его зрение наконец-то прояснилось полностью. Ньюн стоял на коленях возле него. Рас неподвижно возвышалась над ними.