– Дункан, – снова позвал его Ньюн.

Почему они не оставят его в покое, – по-детски обиженно подумал Дункан. Почему они не позволят ему идти самому? Так, как ему хочется? Как ему по силам? Но он и сам знал, почему. Ньюн подхватил его под мышки и поставил на ноги. И Дункан не упал, он даже пошел, неуверенно передвигая ногами. Он шел, закрыв глаза и повинуясь импульсам дуса. Когда же он утрачивал способность воспринимать и их, он ощущал руку Ньюна у себя на локте. Во рту появился медный привкус крови. Он закашлялся, кровь показалась на губах, и Стэн испугался, смертельно испугался. Он бы упал, если бы Ньюн не подхватил его и не удержал на ногах. С другой стороны кто-то тоже поддерживал его. Приступ кашля согнул Дункана пополам, а когда землянин, совершенно измученный этим приступом, выпрямился, то увидел впереди кел'ейнов.

Дусы взорвались злобой и яростью, и сознание Дункана воспринимало эти чувства, наполняя его силой.

Между лагерем и ними в песчаных дюнах виднелась тень. Она двигалась по направлению к ним. Ярость дусов заполняла все вокруг, как приближающаяся буря. – «Яй! – прикрикнул на них Ньюн, пытаясь успокоить зверей. – Прогони их, Дункан! Прогони обоих!»

Это было трудно. Так же трудно, как оторвать часть себя. Но все же импульсом воли он отогнал дусов, и внезапно холод пустоты охватил его. Сознание прояснилось. Звери отошли подальше. Дункан старался стоять ровно, глядя на кел'ена, который остановился перед ним. Он узнал его, когда тот поднял вуаль. Хлил.

– Как она? – спросил Ньюн.

– Нормально, – ответил Хлил и Дункан понял, что _о_н_а_ – это Мелеин. – Рас, – ледяным голосом произнес Хлил, наконец заметив девушку. Затем кел'ен перевел взгляд на мгновение на Дункана, и в этом взгляде тоже не было теплоты.

– Хлил, – сказал Ньюн, – там хао'нат, – он показал на север. – Между нами – путь и кровь. Скажи Келам, чтобы внимательно смотрели за этим направлением.

– Хорошо, – ответил Хлил расчетливо спокойным голосом.

Ньюн сбросил свой мешок, передал его молодому кел'ену, а сам подошел к Дункану и взял его под руку, заставляя идти. Дункан стал передвигать ноги. Зрение то покидало его, то снова возвращалось. Они молча шли в сгустившейся темноте, а впереди светились огни лагеря.

Когда они вошли в лагерь, тут же появились кат'ейны без вуалей. Они угрюмо смотрели на чужака, вернувшегося к ним. Возле одной из палаток перешептывались сен'ейны.

Они прошли к самой большой из палаток, и тут внезапно Дункан понял, что там госпожа, что сейчас он увидит ее, и что ему нужно собрать все силы и все мысли, чтобы встретиться с ней.

Тепло ласковой волной ударило по их лицам, когда они вошли в палатку, тепло и золотой свет ламп. Они остановились в небольшой прихожей. Приятно пахло благовониями. За вуалью, в центре палатки, где горела яркая лампа, тускло поблескивал металл овоида.

Пан'ен. Они вернули его. Значит, они снова получили самое драгоценное сокровище. Ньюн почтительно поклонился Тайне. Дункан знал, как дорога эта вещь его братьям мри. Он стоял позади Ньюна, склонив голову и сняв вуаль, ибо перед Святыней открывали лица все.

Затем Ньюн обернулся к нему, взял его за руку и повел в правую часть палатки, где собрались все сен'ейны.

Закутанные в золотые мантии сен'ейны, освещенные золотым светом ламп, стояли полукругом, в центре которого находилась белая фигура – Мелеин. Когда вдоль стен палатки слева и справа от госпожи выстроились подобные теням келы, она опустилась в кресло. За рядом сен'ейнов появились несколько старших кат'ейнов в голубых, словно кусочки чистого неба, мантиях.

Дункан постарался пройти вперед без поддержки Ньюна. Он лихорадочно вспоминал все, что говорит закон келов о том, как ему сейчас нужно вести себя. Ведь он еще никогда не бывал в такой ситуации.

Ньюн прошел на предназначенное для него место, взял руку Мелеин, поцеловал ее в лоб, получил ответный поцелуй и тихим шепотом сообщил ей, что произошло с ним и Дунканом, в том числе и о хао'нат. Ее янтарные глаза сверкнули в замешательстве, затем она наклонила голову.

– Ну что же, – тихо. – Пусть будет то, что должно быть, – ее рука едва заметно дрогнула.

Дункан сделал несколько шагов вперед, опустился на колени перед Мелеин и сдернул с себя вуаль, обнажив длинные, до плеч, волосы, так непохожие на бронзовые гривы мри.

Небритый, под носом запеклась кровь… кроме того, от него дурно пахло… и он знал это. Земляне, у которых нет возможности заботиться о чистоте своего тела, всегда дурно пахнут. Дункан очень остро ощущал свой неприглядный вид, свою запущенность.

– Кел Дункан, – мягко сказала Мелеин.

– Госпожа, – выдохнул он, не поднимая головы и стискивая в руке вуаль. Ее спокойный голос прозвучал в глубокой тишине, которую нарушал только шелест мантий. В висках у Дункана стучало, горло перехватило.

– Ты получал разрешение покинуть нас, кел'ен?

– У меня не было разрешения, – голос его прервался. В горле запершило, из груди начал рваться мучительный кашель, и Дункан с большим трудом подавил его. Глаза у него слезились.

– И ты ходил…

– На корабли, госпожа…

Впервые шумный возглас неудовольствия прошелестел в шатре. Мелеин подняла руку и все мгновенно стихло.

– Кел'ен?

– Три корабля, – Дункан с трудом говорил. – С землянами пришли регулы. Регулы стреляли по городу. Я убил их старшего. Больше нет… больше нет регулов.