Мотнул головой, улыбнулся, но взгляда не отводил.

И делал вид или действительно не понимал, что ей неловко под его пристальным, изучающим взглядом. Алиса точно знала: если он задержится еще на некоторое время, она обязательно скажет какую-то колкость.

– Мне правда есть чем заняться, - предприняла она новую попытку избавиться от него.

– Я допью кофе и уйду. Честно.

– Спасибо, - проговорила Алиса.

Это было самое искреннее спасибо за сегодняшний день.

– А вечером в кино пойдем?

– Это обязательно?

– Мне – да.

– Тогда без меня.

Он на мгновение замер – улыбка с губ стерлась, нахмурился, подобрался. И мрачно спросил:

– Совсем не хочешь?

– Я сегодня не могу.

– Это тонкий намек, чтобы я отвалил? Или правда не можешь?

– У меня занятия. Проверять будешь?

– Ннет… - он быстро сделал еще глоток из чашки и снова посмотрел на нее, будто бы собирался с мыслями: - Не буду проверять. А завтра? Вставишь меня в свое расписание?

– Только не ужастик.

– И не мелодрама.

– Что остается?

– Детективы, сказки, фантастика.

– Ты смотришь сказки? – удивилась Алиса.

– Я смотрю все, кроме ужастиков и мелодрам.

– Я поняла.

– И я понял, - усмехнулся Илья, допивая свой кофе. В конце концов, слово надо держать!

***

Он бесконечно любил осень. Больше любого другого времени года. Осень любить - банально. Но сезонов всего четыре. Что есть на земле не банального?

В этой - было что-то особенное.

Нет, дело не в том, какими красками наполнились улицы почти в одночасье. И не в погоде, которая в первую неделю октября установилась на редкость солнечная и сухая. И не в небе, которое казалось на удивление высоким и пронзительно синим в те часы, когда туч не оставалось. И не в том, что стало совсем тепло - и летом такого тепла не всегда дождешься.

Наверное, появилось что-то в самом воздухе. Он сделался золотистым и мягким и тянулся грушевым вареньем со вкусом детства. Дышишь - и нельзя надышаться.

Хоть как ни вдыхай.

Ладонь в его руке была крохотной, почти детской. Ему нравилось сжимать ее, чертя пальцем узор на запястье, и тащить за собой, делая вид, что ничего не происходит в это самое мгновение - разве может одно касание что-нибудь значить, когда оно означает все, но и его не довольно?

Иногда он оглядывался и широко улыбался. Потому что самым важным было видеть выражение ее глаз. Краски ее лица. Когда она высоко поднимала голову и смотрела вверх, то ли на аттракционы, то ли на небо. Откуда-то доносилась музыка, которая заставила бы его поморщиться, если бы он вслушался. Мимо него проходил бесконечный ряд звуков, которые совсем не имели значения, когда в руке была ее рука, и можно водить большим пальцем по ее коже.

Он нес какую-то пургу, которая тоже не имела значения. И ловил себя на мысли, что впервые ему хочется слушать кого-то, кроме себя.

Кого-то, кроме себя.

Алису.

Новое чувство. Родилось за неделю. Неделю, что они виделись каждый день. С того самого утра, когда он всучил ей цветок, названия которого даже не знал, со своего подоконника. Но знал точно - ей должно понравиться. Ей не может не понравиться - девушке, которая в ураган прется в форт с рюкзаком и бьет по морде хамов.

Алиса. Вошедшая в его жизнь за несколько случайных встреч. Ему нравилось слушать ее голос, когда она говорила - о чем угодно. Ему нравилось наблюдать, как ее волосы шевелит ветер. Ему бесконечно нравилась гладкость ее кожи на запястье.

Алиса, которая случилась осенью.

– Мороженое не предлагаю!
– перекрикивал Илья шум Диво Острова, куда привез ее в это воскресенье вместо турклуба. Парк гудел и вертелся переливами и раскатами сотен людей, среди которых они были двумя точками, держащимися за руки.
– Горло будем беречь! Чего тебе хочется?

– Не знаю, -Алиса слегка пожала плечами и в сотый раз оглянулась.

Она была здесь впервые. Хотелось всего и сразу - кататься на аттракционах, выпить чаю со сдобной булкой в кафе, просто бродить по аллеям, держась за руки и слушая рассказы Ильи. О чем угодно. Он умел о самой глупой ерунде рассказать, как о самом важном во всем белом свете. Она не всегда могла отличить выдумки от правды, и ее это смешило. Что вдохновляло его на новые рассказы.

– Колесо обозрения?
– он ткнул пальцем в небо.
– Или не? Шейкер? Горки? Или установим очередность? Уныло - весело, уныло - весело.