Она действительно очень долго ждала. Сначала в своей комнате, затем уже здесь в коридоре, рядом с покоями принца. Извелась вся, перенервничала, боясь пропустить его, не встретить, боясь, что он может пройти другим путем.

То, как многозначительно принц закончил ужин, что именно её повел к выходу из столовой, сердце Лали сжалось от восторга. Да, кажется, сбылось, кажется, она почти у цели! Конечно, просьба принца помочь пройти к выходу её отчасти оскорбила, но девушка умела себе напомнить, что её любовник — не просто так мальчик из королевского дворца, а сам принц. А значит, у него есть важные государственные дела. И если он сейчас хочет куда-то уйти, это хорошо, особенно если посмотреть на это под другим углом — она как раз успеет подготовиться к их с принцем вечеру, чтобы быть неотразимой.

Конечно, она живой человек и очень красивая женщина, знающая себе цену, потому первым её желанием в ответ на предложение принца было топнуть ногой и заорать. Ну а как же? К ней проявили неуважение! Но это был не просто мужчина, это был принц. И с ним она не могла себя так повести.

К тому же, помогая принцу убежать из замка, она становилась его соучастницей, делила с ним тайну, одну на двоих. А тайна — то, что всегда сближает. Эта мысль согревала как теплый котенок у груди, как глоток горячего вина со специями в холодную погоду. Значит, хоть этот поворот ей и не нравится, но она перетерпит и извлечет из него пользу, и все равно повернет ситуацию так, чтобы получить выгоду.

Вернувшись к себе, Лали решила потратить время с пользой. Пусть он там где-то ходит по своим делам, она не станет переживать. Она благоразумно займется чем-то очень важным и полезным, чем-то влияющим на будущее — начистит перышки и будет в полной готовности ждать своего принца.

Через два часа отмокшая в ароматной ванне, натертая ароматными маслами, лоснящаяся и довольная, она стояла перед зеркалом и улыбалась. Во дворце не принято было так улыбаться — открыто, широко, так, чтобы были видны все зубы. Не по этикету. Такая улыбка была признаком несдержанности и плохого воспитания, и больше присуща горожанкам или крестьянкам, не имевшим понятия об этикете.

Но именно такая улыбка очень шла Лали. На фоне её смуглой коже сверкающие белые зубы выглядели просто восхитительно, только подчеркивая колорит её внешности. И потом, такая улыбка делала её похожей на совсем ещё юную и неопытную девушку, скорее даже девочку-подростка. А уж соблазнительность таких созданий просто притча среди взрослых людей.

Лали, зная это, проводила долгие часы перед зеркалом, репетируя как тушить эту яркую улыбку будто внезапным воспоминанием о правилах приличия, как опускать ресницы, чтобы это было похоже на смущение, как прикусывать губу будто от неловкости. Это работает против мужчин? Значит, это её оружие, и она не станет от него отказываться из каких-то глупых правил поведения. У неё есть цель, и пока с ней её молодость и привлекательность, она получит то, чего так хочет!

Да, девушка много внимания уделяла своей внешности, но ещё больше тому, как использовать всё свое внешнее богатство себе на благо. Улыбнуться щедро, широко, опустить глаза, сдержать улыбку, поморгать, глядя вниз… Лали любовалась собой — у неё отлично получается! Разве можно против такого устоять?

А потом задумалась, снова заулыбалась, представив себе, когда принц поймет, что она именно та, кого он ищет. Может, ему как-то подсказать? Девушка в упор уставилась на свое отражение. «Девочка, сегодня твой день! Ты должна справиться!»

Она пробежалась взглядом по своей обнаженной фигуре, любовно погладила себя по бедру, потом по лицу.

— Я хороша…

Она провела рукой по плоскому животу и сжала ладонью ногу.

— Ах, какие у меня ножки! — И оглядев себя сзади через плечо, добавила: — И зад тоже хорош. Я — восторг! Я достойна самого лучшего! Я достойна быть королевой!

Лали вновь повернулась к зеркалу лицом. Глаза сузились от восторга.

— Ах, все у нас получится! Я люблю тебя, — шепнула она своему отражению, чмокнула его в губы.

Завернувшись в халат, вызвала служанку. Та пришла небыстро, вела себя без заискивания, не так, как должна бы по отношению к официальной фаворитке второго принца.

Лали очень старалась никому не показывать, как её раздражает такое отношение к собственной персоне. Она — фаворитка принца! И пусть об этом не кричат на всех углах и не выдают гербовой бумаги, подтверждающей статус, но это известный всем в королевском замке факт. И если так, то почему нет того уважения, которое подразумевает её положение? Почему прислуга не бежит, сбиваясь с ног, выполнять её приказы, почему не спешит угодить, услужить, порадовать? Почему служащие не стараются расстелиться перед ней, как того подразумевает её влияние, раз уж она так близка к влиятельнейшим людям королевства?

«Мало одной, — глядя на неспешные, усталые движения служанки, думала фаворитка. — Нужно две служанки. Камеристка. Камеристок лучше тоже две. Да, камеристок не меньше двух, ещё куафера*, мастера массаджо**, эстетистку… Интересно, а сколько эстетисток*** у её величия рейны?»

Мысли Лали унеслись прочь. Она вспомнила, как было здорово, когда впервые заказала себе эстетистку и та сделала ей сеанс новомодной процедуры массаджо, той замечательной новинки, что привезли не так давно лекари из восточных стран, а ученые Академии исследовали и выяснили невероятную полезность. Разминание спины, рук, ног, втирание каких-то ароматных масел, щипки и оттягивание кожи на туловище и даже кожи на голове под волосами привели неискушенную девушку в такой восторг, что мысль обзавестись собственной служанкой, владеющей массаджо, стало такой же важной её мечтой, как стать женой принца. Как пело тело после тех разминаний, каждая мышца в теле звенела бодрой струной, а какая была кожа после всех этих процедур!.. И как здорово было бы, если бы можно получать такие сеансы, когда захочется! Но возможно это станет только после того, как Лали станет королевой.