— Сударыня, вам нечего бояться! Я не кусаюсь! — со смехом проговорил довольно симпатичный молодой человек, в котором гувернантка легко узнала второго принца.

Все портреты, которые Лали нашла в замке, передавали сходства лишь отчасти, поскольку были, как всегда, немного стилизованы или приукрашены. Поэтому живой человек, каким оказался Дамиан, сильно отличался от своих портретов и действительно ей понравился. А особенно сильное впечатление производил его голос: восхитительно низкий, какой-то вибрирующий, низкими рычащими нотками заставлявший дрожать сердце и селивший где-то в солнечном сплетении горячий сладкий комок.

Она кокетливо глянула на него из-под ресниц, сдерживая улыбку, на несколько мгновений задержалась в объятиях, запоминая чудесные ощущения сильных рук, запах приятного мужского одеколона, а затем аккуратно высвободилась и сделала положенный реверанс. Слегка досадовать заставляли странные условия встречи, когда волосы немного растрепались на ветерке, а платье было обычным, форменным, к тому же юбка была запыленной после прогулки.

— Мой реджи, — вежливо склонила она голову. Но принц уловил на девичьем лице подрагивающую улыбку, за кисть приподнял девушку и, тоже слегка улыбаясь, склонился над её рукой.

— Сударыня?

— Графиня Рилюсьен, — представилась Лали, опять присев, но уже не так глубоко, просто вежливо. Уточнила: — На службе королеве. Гувернантка.

К легкой улыбке принца прибавилась слегка дернувшаяся бровь. «Ах, вот как!» В мужских глазах мелькнула явный интерес, и гувернантка, видя недовольство, с которым спутник принца топтался рядом, отошла в сторону, не смея задерживать, и вновь присела, провожая королевскую особу. Оглянулась на воспитанниц, но они тоже проявили вежливость, присев в положенном придворном реверансе. Когда взгляд Лали вернулся к принцу и его спутнику, они уже удалялись. Но девушка заметила, как Дамиан через плечо бросил на неё мимолетный взгляд.

В душе разлилось ликование. Она готова была скакать и визжать от радости — ну и что, что платье форменное, а волосы растрепались, зато встретилась с принцем, и так удачно обратила на себя его внимание! Вос-хи-ти-тель-но! Замечательно! Даже надеяться на такое было бы слишком смело, а тут удача сама шла ей в руки! Сдерживалась с трудом, но улыбка все равно прорывалась, пузырьки в игристом вине. И настроение было чудесным!

Здесь было так заведено: предлагать себя принцу самым банальным образом. Лали именно так и попала к нему в спальню. Конечно, она действовала наверняка, а не просто повисла на мужчине где придется со словами: «Я хочу быть вашей любовницей, возьмите меня». Да и вообще такой дерзкой мысли у неё не было, когда она только-только получила место гувернантки в детском крыле королевского замка. Лишь когда немного освоилась, когда разузнала, чем тут живут и дышат люди, как дворец управляется, сориентировалась в открывающихся возможностях, тогда поставила четкую цель и стала действовать. Сомневаться не приходилось — ей сопутствовала удача, хотя бы потому, что это место вообще удалось получить.

Королева вела довольно милосердную политику поддержки благородных, целеустремленных, но обедневших молодых людей, обеспечивая их местами службы, достойными их происхождения. Именно в такой инициативе Лали поучаствовала, оказавшись среди двух прошедших отбор из пары десятков девушек, претендующих на это место и находящихся в сходных стесненных условиях. Чем уж она подошла больше других, было неизвестно, но место ей дали.

Вообще места довольно часто освобождались, и в этом не было ничего ни удивительного, ни предосудительного, поскольку именно на это, как выяснилось позже, и был расчет: девушка достойная, целеустремленная и образованная получала шанс найти себе мужа среди придворных или гостей королевского замка, покинуть службу, освободив место для другой, не менее достойной. Только Лали это поняла отнюдь не сразу, но зато когда поняла…

И вот, находясь на службе, выполняя свои обязанности гувернантки для детей благородных служащих замка, Лали гуляла с воспитанницами в парке, где и столкнулась с принцем. Не будь она гувернанткой, не получи она это место и, вероятно, никогда не встретилась бы с принцем так необычно, но в тоже время естественно, не смогла бы обратить на себя его внимание при располагающих обстоятельствах.

А встреча была фееричная — Лали упала на самого его высочие, когда ловила мяч, двигаясь спиной вперед. Она так сосредоточилась на летящем к ней снаряде, что спиной наткнулась на кого-то. Оказалось, именно в этот момент принц быстро шел по парку, о чем-то увлеченно беседуя со своим спутником и не видя бегущую к нему спиной девушку, но подхватить её успел и удержал от падения. Мяч, конечно, улетел куда-то в сторону, а Лали оказалась в крепких мужских объятиях. И когда она поняла в чьих, вспыхнула вся, сжалась и даже закрыла глаза.

— Сударыня, вам нечего бояться! Я не кусаюсь! — со смехом проговорил довольно симпатичный молодой человек, в котором гувернантка легко узнала второго принца.

Все портреты, которые Лали нашла в замке, передавали сходства лишь отчасти, поскольку были, как всегда, немного стилизованы или приукрашены. Поэтому живой человек, каким оказался Дамиан, сильно отличался от своих портретов и действительно ей понравился. А особенно сильное впечатление производил его голос: восхитительно низкий, какой-то вибрирующий, низкими рычащими нотками заставлявший дрожать сердце и селивший где-то в солнечном сплетении горячий сладкий комок.

Она кокетливо глянула на него из-под ресниц, сдерживая улыбку, на несколько мгновений задержалась в объятиях, запоминая чудесные ощущения сильных рук, запах приятного мужского одеколона, а затем аккуратно высвободилась и сделала положенный реверанс. Слегка досадовать заставляли странные условия встречи, когда волосы немного растрепались на ветерке, а платье было обычным, форменным, к тому же юбка была запыленной после прогулки.

— Мой реджи, — вежливо склонила она голову. Но принц уловил на девичьем лице подрагивающую улыбку, за кисть приподнял девушку и, тоже слегка улыбаясь, склонился над её рукой.