Пока я переваривала эту самую улыбочку старой советницы, все женщины взялись с азартом обсуждать идею. Из того что я услышала, эти самые драконы были толстокожими монстрами размером с крупного варана. Дроу брались отловить нужные молодые образцы, внимательно отследив, чтоб среди них не было самки. Вампиры же так хотели обратно свой порт, что были абсолютно согласны на подселенцев. Обещали оберегать зверюшек, холить и лелеять. Тех, насколько я поняла, даже магией убить было очень непросто. Крепкие варанчики!

И самое главное, с добавлением в уравнение этих самых драконов, всё сразу начало решаться. И границы нарисовали, и про торговые отношения вспомнили, и кто какие развалины восстановит. Пошёл процесс. Единственное, что не давало мне выдохнуть и спокойно расслабиться, это взгляд Келды. Задумчивый такой взгляд, иногда, словно случайно, останавливаемый на моей персоне.

 102. Лилиан (Фей)

Когда Лилиан должен был устать удивляться? Понять, что его новая хозяйка не подчиняется никакой логике, необъяснима и непредсказуема? Когда в том самом ресторане возник ещё и высший оборотень, пожирающий её влюблённый взглядом? Или когда демон оказался не просто высшим демоном, а ещё и принцем? И да, вампир тоже мог оказаться принцем, потому как эта странная женщина, с любовью поглаживая шёрстку вуарлака, назвала его Генрихом. А единственного принца вампиров зовут именно этим, пусть и довольно распространённым, именем.

Возможно, устать удивляться стоило, когда странную хозяйку, которая теперь повелела звать её Агапой, не признали дроу. Она однозначно владела их языком, а как можно выучить язык дроу, не прожив в их мире хотя бы пару лет? Но нет, они не признали её, а она спросила, сколько ехать по великой дороге. А значит, не бывала в мире пещер ни разу. НИ ЕДИНОГО РАЗУ!

Да, стоило перестать удивляться уже тогда.

Но потом было четыре часа разговора. И Лилиан пришёл к выводу, что, во-первых, по части допроса его новая хозяйка истинный мастер. Это однозначно входит в её ремесло. Из странного: она не выказывала брезгливости к его персоне. Не морщила носик, как это обычно делают леди, слушая его рассказ. Хотя оборотни… - если она действительно оборотень - могли бы в этом деле иметь другие принципы…

И нет, у него не осталось никаких сил удивляться, когда она попыталась его поцеловать… Раба! Среди белого дня! И не по пьяной похоти. Она смотрела на него словно пыталась разгадать…

И… Он поступил так, как никогда бы не поступил ни с одной нормальной хозяйкой. Он категорически велел ей отступить. И она это сделала! Ненормальная женщина!

А потом, чтобы, видимо, запутать его окончательно, вообще вытащила из-под воротника мощнейший артефакт, назначение или хотя бы стихию которого Лилиан не смог прочитать. Что это была за магия? Что она хотела сделать? А главное, почему она отступила? Она ведь имела полное право приказать. Ну… если ей так уж нужно.

Но… Она сделала шаг прочь от него и произнесла:

– Извини. Я услышала тебя. Продолжим этот разговор как-нибудь потом.

Он однозначно устал удивляться. Должен был устать! Но она прибыла на переговоры, не зная даже причины раздора. Или притворяясь, что не знала… потому что тут же начала сыпать всевозможными хитроумными способами решения. Намеренно интригуя своей загадочной персоной всех старших женщин-дроу.

Теперь они стояли у балюстрады, перед спуском в главный зал приёмов. На бал, объявленный в честь удачных переговоров, прибывали гости. Но посол Маргарет ещё не появилась, и, видимо, его госпожа дожидалась её появления в стороне, чтобы не стать центральной фигурой. Она внимательно разглядывала зал и гостей, и Лилиан очень хотел понять, что именно она ищет.

– Лилиан, сколько принцев у дроу?

– Принцев? – Да она всё время крутится вокруг принцев. – В этом государстве не существует такого понятия.

Она хмыкнула:

– Мне неважно, как они называются. Сыновья правящего рода, правительницы. У неё же должны быть сыновья?

Как можно выучить язык столь изолированно живущего народа, совсем не узнав их традиций?

– У кайзеры Келды детей нет. Это видно по узорам на её платье. А сыновей правящего рода легко узнать по вышитому вороту камзола. На этом вороте должны быть символы правящего дома, как на рукавах кайзеры: звезда и книга. Причём именно у сыновей узор должен быть только на вороте. Когда мужчину отдают в другой дом, воротник срезают.

Странная хозяйка перевела на него задумчивый взгляд. Она действительно всего этого не знала? А если притворялась, то зачем? И, наверное, самое непонятное: зачем на всё это она улыбнулась ему и произнесла:

– Ты невероятно умён Лилиан. Прямо ходячая библиотека, да ещё и в восхитительной обложке работы истинного художника.

Демон на эту её улыбку вопросительно приподнял бровь. Только на улыбку. Эта женщина перескакивала с одного языка на другой, как кузнечик, и последние фразы были произнесены на языке фей. Теперь же она повернулась к демону, улыбнувшись и ему, и добавила на демоническом:

– Адик, если всё пойдёт как надо, нам понадобится быстро и незаметно улетучиться с этого праздника жизни, как только всё сработает. Мы здесь сильно на виду. А местные леди могут и не оценить принесённого мною добра.

Демон усмехнулся ей в ответ:

– О, уверен, они ещё как оценят и будут пылать к тебе огненными чувствами. Я понял тебя. Иди в зал, моя королева, там ты будешь под защитой местной охраны, а я пока что-нибудь придумаю.

После чего он сверкнул глазами в сторону Лилиана: