– Я мог бы задать риторический вопрос, леди, типа «вы всё это выяснили, решая проблему с любовницей», но, пожалуй, не буду тратить своё и ваше время. Будем считать, что мои рыцарские корни взяли верх над разумом и я поддался вашему очарованию. Я согласен вас отпустить, если покажете мне свой истинный облик. Снимите иллюзию!

Девушка задумчиво подняла глазки:

– Обещаете?

– Слово рыцаря!

Она расстегнула ворот плаща и сняла с шеи медальон. Картинка поплыла и преобразилась. Нет, она и так была красива. Просто волосы убраны в тугие косы вокруг головы, а тёмная простая одежда больше подходит лазить в чужие окна. А ещё левую бровь пересекал тонкий шрам. Он совсем не портил её внешность, но делал очень узнаваемой:

– Госпожа Ласкаэль, много слышал о вас. Польщён встретиться лично. Только удовлетворите моё любопытство, у вашего сегодняшнего заказчика острые ушки или прозрачные крылышки?

Девушка приподняла бровь:

– Вы пообещали отпустить меня только за возможность взглянуть на моё лицо без иллюзии.

Генрих кивнул:

– Так и есть. А если честно ответите ещё и на этот вопрос, то я вдобавок и не стану кричать вам вслед «держите вора».

Она осмотрела его долгим испытывающим взглядом, но в результате рассмеялась. Смех у неё был тихим, но очень заразительным. Невероятно заразительным. Красивая и опасная женщина! И, видимо, у Генриха карма очаровываться именно такими.

107. Позволить обыграть

Ну что могу сказать? Всем было очень весело. Мой чингачгук явно был для Келды огромной занозой в заднице. И нет, она не сказала мне этого прямо. Дроу кажется вообще со всеми этими играми в серпентарии прямо ничего не говорили. Исключительно вальсы намёками. И сейчас эти самые намёки просто кричали – кайзере мой хам очень-очень сильно мешает. Не знаю уж чем именно. Главное, Келда просто, казалось, мечтала от него избавиться. Желательно насовсем. Но и ненадолго тоже неплохо. И главное, ведь даже сильно удивиться этому её желанию не получается. Потому как я вот тоже смотрю на него и тоже понимаю – заноза. Очень-очень немаленькая такая. Хоть и эстетически приятная.

С другой стороны, я между всеобщим весельем спросила Маргарет, не пропустила ли чего-то важного. Слишком вид у неё был напряжённый. Вампирша, взглянув на меня с особым вниманием, поделилась, что пыталась обсудить с Келдой военное присутствие обеих сторон на пограничной территории и не нашла понимания. Я, с самым независимым видом, посоветовала ей не торопиться. Вопросы военного присутствия лучше обсуждать за завтраком. Потому как мы сейчас всей кайзеровой свитой поржём надо мной такой хорошей и выдадим мне принца-хама по причине «не отвертелась». А утречком мне на Розу добавится камушек, дроу обнаружат, что военные расклады чуточку изменились, и вот тогда можно будет поговорить за это самое присутствие. Конечно, все последние доводы я послу вампиров не озвучивала. Просто очень загадочно подмигнула.

Маргарет сильно задумалась и, возможно, что-то бы всё-таки попыталась спросить, но в этот момент Келда заподозрила, что жертва может уйти. В смысле я могу сейчас перевести разговор и совсем не забрать у неё уже абсолютно малинового от гнева чингачгука. Так что она встрепенулась и я вдруг очень сильно попала в оборот между целеустремлённостью Келды и жизнерадостным сарказмом Ингрид. И… позволила им обыгрывать меня в этой дуэли. Ну, в смысле двигаться к тому, чтобы вручить мне хама.

– Признаюсь, госпожа Агапа, вы сильно заинтриговали меня сегодня. Вы очень нетривиально мыслите. Мне бы хотелось как-то отблагодарить вас лично за помощь. Так, чтоб вы ощутили силу гостеприимства народа пещер.

Я со своей стороны выражала уважение культуре хозяев и старательно тренировалась в таком сложном для меня искусстве. Например, опустила взгляд на пах несчастного чингачгука. Манёвр был совершён специально не слишком быстро, чтоб его смогли заметить обе дроу. Но и не слишком медленно, чтоб не смотреться нарочитым:

– О да, кайзера, я совсем не против оценить гостеприимство вашего народа. Но вы ведь понимаете, в нашем мире леди имеет столько всевозможных обязательств. Слабости доступны нам лишь на короткие мгновения, а прочие дни долг велит думать о важном.

Это я к чему? Ну, во–первых, чтоб двум насевшим на меня рогатым дамочкам не показалось, что я сдаюсь чересчур уж просто. Во-вторых, чтоб они мне его насовсем не подарили. А то вон одного уже подарили. И он хотя бы умный и полезный, а с этим принцем «размотай мои нервы» я что буду делать, если его мне насовсем вручат? А я по их лицам вижу, они очень хотят насовсем. Нет-нет-нет, дамы! Одна ночь, а потом забирайте его назад, несите свой крест, не сбрасывая на чужие хрупкие плечи.

Впрочем, кроме смеха кайзеровой свиты и целеустремлённого вежливого прессинга Келды в эту нашу словесную дуэль периодически влезали другие рогатые уже совсем с другими намерениями.

Например, старая советница с явным желанием узнать обо мне побольше:

– О, может, госпожа Агапа, несвободна? У вас есть муж? Любовник? Скажите нам его имя, леди.

Впрочем, это желание и другие участницы не оставляли. Например, Ингрид:

– Мужчина? Нет, скорее уж госпожа Агапа принадлежит к организации, членам которой категорически запрещается прикасаться к мужчинам.

Меня провоцировали. Но я всё-таки старалась быть, наконец, умной и тихо проконсультировалась с феем, чтоб совсем уж не попасть впросак: