Но Маргарита явно ничего не слышала — Татьяна проследила за её взглядом и замолчала, удивлённо воззрившись на скривившуюся ассистентку Стрельцова. Рита застыла, злобно сощурившись и наблюдая за тем, что происходит в приёмной генерального, вид на которую открывался из широкого коридора, в котором они с Коноваловой стояли.

Узрев разворачивающуюся перед глазами картину, Маргарита, казалось, моментально забыла о собственных душевных терзаниях, о Татьяне, которая что-то пыталась до неё донести, и даже об увольнении. Бесцеремонно отодвинув обескураженного пиар-директора в сторону, она направилась прямиком к рабочему месту Валерии, где та о чём-то мило ворковала с посетителем.

Улыбка секретаря моментально испарилась с лица, как только она увидела приближающуюся нахмуренную Маргариту, а человек, который до этого момента что-то увлечённо рассказывал, по-свойски облокотившись на стол и излучая своё неуёмное очарование, повернулся и тут же наткнулся на гневный взгляд тёмных глаз.

— Опять ты, Ершов! — злобно усмехнулась Рита. — Смотрю, действуешь по проверенной схеме, — прищурилась. — Лера, — обратилась к притихшей девушке, — прими дружеский совет — обходи этот кусок дерьма по дуге с максимально возможным радиусом.

— Маргош, ты забываешься, — не прекращая улыбаться, процедил Руслан, распрямляясь.

— Забываешься здесь ты, и только ты один, — начала она выходить из себя. — Не смей! Слышишь меня, даже не смей к ней приближаться!

Маргарита искренне симпатизировала Лере — она была исполнительным и расторопным работником, отлично знающим своё дело, да и просто приятным человеком. И Рите просто по-человечески не хотелось, чтобы девушка на своей шкуре прочувствовала весь тот спектр ощущений, что когда-то она пережила сама. Если бы её кто-нибудь предупредил семь лет назад… Если бы её кто-нибудь хотя бы попытался оградить…

— У-у, сложный случай… Девушки, — картинно обратился тем временем Ершов к присутствующим в приёмной Лере и подоспевшей вслед за Маргаритой Татьяне, — и как вы работаете с этой истеричкой?

Да как эта мразь смеет называть её, годами терпевшую его выходки и не показывавшую окружающим своих истинных эмоций, истеричкой?!

Это стало последней каплей!

Больше не контролируя себя (а был ли смысл?), Маргарита схватила первое, что попалось под руку, и просто-напросто швырнула в гадливую физиономию своего бывшего муженька! Он дёрнулся в сторону и почти увернулся от тяжёлого органайзера со стола Леры, наполненного письменными принадлежностями, который, задев плечо мужчины, полетел на пол. Но Рита явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Она больше не управляла своими эмоциями, наконец нашедшими выход.

— Истеричкой? — вопила она, хватая степлер, лежащий там же. — Это я-то истеричка?! А может, расскажешь, какие ты мне закатывал истерики, пока именно я, стиснув зубы, ходила с каменным лицом, будто ничего необычного в моей жизни не происходит? — Вслед за степлером в Ершова полетела папка с бумагами, а затем компьютерная мышь, которая при столкновении с ним разлетелась на части, теряя крышку и батарейки. — Ах ты урод! Значит, с бывшей замутить не удалось, пошёл новенькую охмурять?! А вот хрен тебе, мудак недоделанный! Не дождёшься!

Рита как раз дошла до симпатичного мини-флорариума с кактусами, и уже схватила его со стола, замахнувшись, когда услышала позади грозное:

— Что тут происходит?

Она обернулась на голос, боковым зрением уловив, как ошарашенная Коновалова, отошедшая чуть в сторону, пожимает плечами — конечно, она пришла в “Аскеллу” позже, не застала время, когда Ершов ещё числился сотрудником фирмы. И не знает всей подноготной их отношений и грандиозного Ритиного фиаско в выборе спутника жизни.

— Угомони свою подчинённую! — с вызовом выкрикнул тем временем Руслан, обращаясь к Стрельцову.

— Я больше не его подчинённая! — гневно процедила Рита и всё-таки запустила в попятившегося от неё Ершова наполненный песком, какими-то камнями и парочкой колючих суккулентов прозрачный сосуд, украшавший когда-то стол Валерии.

Руслан прикрылся рукой, и именно ей досталось больше всего. Жаль! Хотелось бы Рите собственноручно расквасить Ершову нос! Столько лет она молчала! Столько лет она носила в себе обиды, действительно не позволяя опуститься до истерик и выяснений отношений! Столько лет она старалась быть непроницаемой, при любых обстоятельствах натягивала “покерфейс”, не позволяя себе показывать окружающим настоящие эмоции. Как бы не рвало душу изнутри, внешне всегда была спокойна и уравновешена… Хватит с неё!

Больше всего ей хотелось сейчас доставить этому человеку хоть сотую часть боли, которую она пережила когда-то сама! К дьяволу всю рассудительность и уравновешенность! Теперь ей нечего терять! Теперь ей всё равно, что о ней подумают другие! Теперь можно побыть и истеричкой!

— Совсем охренела?! — лицо Ершова, не без потерь отмахнувшегося от очередного снаряда, осколками рассыпавшегося после приземления на пол, перекосило от злобы, и он дёрнулся к Рите, больно схватив её за запястья. Она сопротивлялась изо всех сил, одновременно вырываясь и пытаясь наносить удары — по-девичьи несерьёзные, но злобные. — Сумасшедшая! Буйная! Да тебе в дурке самое место!