— Мы все разные, Олесь. И нельзя осуждать человека только за то, что у него другие взгляды на жизнь.

— Ладно, не буду, — неохотно согласилась Олеся. — Но то, как ведёт себя Валера, мне кажется крайне подозрительным. Да ну их всех! Главное сейчас — ребёнок, твоё здоровье, твой покой. И вообще, знаешь, чего я хочу? После презентации, если всё хорошо пройдёт, провела бы ты меня в твой замечательный “Орт-Фекс”.

— Это зачем ещё? — Мария подозрительно прищурилась.

— Ты отведёшь меня к волшебной подсобке, я потрусь о неё всеми выступающими частями тела, припаду лбом к этой уникальной двери, я даже готова просидеть в ней час-другой в полнейшей темноте в ожидании своего чудесного мужчины. И я верю, что он придёт!

— Ну не знаю, как мужчина, но вот баба Нюра тебя точно посетит, возможно, даже и шваброй огреет, чтобы уж наверняка счастье привалило. — Мария так явно представила эту картину, что не удержалась от смеха, хотя минуту назад готова была расплакаться.

— А-га, — радостно завопила Олеся. — Зато улыбнулась же.

— Я просто представила эту картину, — Мария смеялась от души.

Олеся сидела с довольным видом перед камерой и улыбалась: рассмешить подругу у неё получилось, теперь нужно было ещё кое о чём спросить, чтобы успокоить свою совесть.

— Маша, — позвала она подругу таким тоном, что девушка тут же перестала смеяться и серьёзно посмотрела на неё. — Может, переедешь ко мне? Думаю, уже можно. Всё же три года прошло. А нам вдвоём будет легче. Захочешь потом отдельно жить, в любой момент съедешь; сама ведь знаешь, квартиру не проблема снять. Я, конечно, понимаю, в такой момент быть рядом с мамой куда лучше, чем с подругой, которая ничего не смыслит в детях, но тебе нельзя возвращаться в родной город. Он ведь сразу узнает, что ты вернулась.

И всё! Куда разом делось всё веселье? Мария выпрямилась и со страхом уставилась на подругу, а по щекам побежали молчаливые слёзы. Она бы многое отдала, чтобы навсегда стереть из своей памяти любое напоминание о том периоде жизни, когда ей казалось, что она нашла своего идеального мужчину и была бесконечно счастлива.

— Я не могу! — тихо прошептала она. — Он всё ещё ищет меня! Два дня тому назад, когда я созванивалась с мамой, она рассказала мне, что он снова приходил, был излишне груб, обвинял, мол, какая же ты мать, возможно, твоя дочь уже мертва, а ты даже не шевелишься. На что мама ему ответила, что я жива-здорова и со мной всё хорошо, и пусть он больше не беспокоится обо мне. А после этих слов он и вовсе закатил скандал, требовал, чтобы ему немедленно назвали город, где я живу, а лучше сразу написали подробный адрес и дали номер телефона, по которому он смог бы со мной связаться.

— Ты по-прежнему общаешься с мамой через соседку по этажу? — спросила Олеся, нахмурившись; она не на шутку разволновалась.

— Да, и это хорошо. Потому что он забрал у моей мамы телефон и принялся с него набирать по всем номерам, что были в журнале входящих и исходящих звонков.

— Капец. Вот он больной на всю голову!

— Нет, Олесь, он просто не может мне простить, что я ушла от него. Не он меня бросил, а я ушла от него! — с нажимом повторила Мария. — И не просто перестала с ним встречаться, а уехала из города и исчезла на целых три года. Понимаешь, однажды, я уже пыталась уйти от него. Это был первый раз, когда мы очень сильно повздорили с ним. Именно тогда он мне сказал, что это он решит, когда нашим отношениям придёт конец.

— Мерзкий ублюдок, — в сердцах выругалась Олеся. — Ненавижу его за то, что он сделал с тобой!

— Он ни за что бы меня не ударил, если бы знал, что я беременна. Вот это его и гнетёт! Он чувствует себя виноватым. А жить с чувством вины — это нелегко!

— И ты его ещё выгораживаешь?

— Нет, я его не выгораживаю. Говорю, как есть. Это была случайность! Он сорвался один-единственный раз, и это для нас обоих закончилось очень трагично. Ему тоже несладко!

— Ну-ну, прям такой бедненький и несчастный, — в голосе Олеси послышался плохо скрытый сарказм. — Вот только ты, наверное, забыла, что это именно тебе пришлось срочно уехать из города, сменить фамилию, искать новую работу и жильё, и связываться со своей матери раз в неделю через соседку по лестничной площадке.

— Я могла остаться, но…

— Но если бы ты осталась, — повысила голос Олеся, — то по-прежнему была бы его малышкой.

— Он меня так не называл, — буркнула Мария, недовольно поведя плечами.

— Да неважно, как он тебя называл. Плевать! Главное, он теперь далеко и не может больше влиять на твою жизнь.

— Олесь, давай лучше поговорим о моём завтрашнем походе. Как ты думаешь, зачем отец Артёма настоял на обследовании именно в этой клинике?

— Всё очень просто! Ему нужны доказательства, что ты действительно беременна. — Олеся насмешливо приподняла бровь. — И беременна от его сына. И я подозреваю, что там есть кто-то, кому старший Фролов доверяет, как себе.

— Знаешь, я тоже об этом подумала. — Мария улыбнулась. — Поэтому и не стала особо сопротивляться. Олесь, я по-прежнему хочу, чтобы меня вела твоя сестра. Возьмёт она?

— Конечно, возьмёт. Я уже позвонила Насте и всё объяснила ей. Она просто попросила, чтобы ты для неё взяла свою медицинскую карту. Ну или копию. Это не возбраняется.

— Хорошо. Сделаю. — Машу ещё кое-что беспокоило. — Слушай, а это нормально, что я завтра на обследование заявлюсь сразу с двумя мужчинами?

— Да кому какое дело? По-быстрому пройдёшь положенных врачей, сдашь все нужные анализы, сделаешь УЗИ и со спокойной душой отправляйся домой, а после обеда я уже приеду к тебе, и мы с тобой куда-нибудь сходим. Главное, веди себя естественно.