Шрифт:
– Ты уверена, что у Вероники был любовник? – спросил без обиняков, прямо в лоб.
Серова взглянула на него как на полного идиота и процедила:
– Не знаю, зачем тебе этот цирк, но я в нем участвовать не хочу.
– Да не ее я любовник. Вернее, вообще не любовник. Ничей в смысле. Стал бы я тебя такую ерунду спрашивать.
– Точно не ты?
– Говорю же, нет. Наташ, строго между нами, – перешёл он на заговорщицкий шепот, - Тебе же не нравится Смольнов?
Серова закусила губу, раздумывая, что и как лучше ответить. Победила воля к правде и личная неприязнь.
– По-моему он гад.
Немного подумала, покрутив в пальцах сигарету и наконец задала явно мучавший ее вопрос:
– А ты значит под него копаешь… - протянула она, прищурившись.
– Не совсем. Но мне крайне важно знать все, что касается ребенка и любовника Ники, а кроме тебя никто не поможет.
– Ты знаешь, я тебе и так слишком много выболтала. Так и быть, до Смольнова эта информация не дойдет, но и тебе помогать я не стану. Я не стукач.
– Да что ж такое! Наташ, мы не на зоне, ни на кого стучать не надо.
– Я тебе все сказала, мент! У меня с вами базар короткий. Ты что думаешь, - прищурилась она одним глазом, - Я не поняла кто ты такой? Да у вас на лбу пером на всю жизнь выведено – мент обыкновенный. Короче, не было никакого ребенка, ясно? И про любовника первый раз слышу. Все, разговор окончен.
Ден махнул рукой, понимая, что с Наташей больше ничего не выйдет, но, когда он развернулся и уже сделал пару шагов, все-таки обернулся и сказал:
– Повестку жди. Раз не хочешь по хо…
И не успел он договорить, как Серова догнала его, схватила за руку.
– Ладно, скажу, как есть на самом деле. Я поняла уже, что ты все равно не отвяжешься.
Денис хмыкнул, но отвечать не стал. Что правда, то правда - от него еще никто не уходил безнаказанным. Надо же как Наташа отделения боится, все сделает, лишь бы туда не попасть.
– Про любовника я реально не уверена, то ли был, то ли не был. Знаю, что аборт она сделала. Я почему про любовника подумала… Разве стала бы она, если дите от мужа, избавляться от него? Да и Ника странная в последнее время ходила, особенно после той аварии.
– Какой аварии? – насторожился Ден.
– Ну… месяцев восемь назад они с Артуром в ДТП серьезное попали. У Ники рука сломана была, ну и так, синяки там, ушибы. Смольнов тоже весь синий ходил. В общем другая какая-то она стала.
– Другая это какая? – Ден, словно охотничий пёс, почуявший дичь, нутром ощутил, эта информация очень важная.
– Ну как будто крыша поехала. Заговаривалась иногда, да мы и виделись всего два раза после этого. А до этого ведь постоянно общались, - обиженно протянула девушка.
Подумала немного, глядя затуманенным воспоминаниями взором в тёмное небо и продолжила.
– Один раз в кафе посидели недолго, а второй раз она ко мне приехала. Про аборт сказала.
– Когда говоришь это случилось?
– Ну не помню я точно.
– А ты подумай хорошенько… вспоминай, Наташа, вспоминай.
Наташа аж ногой притопнула.
– Да что ж ты душу-то мне рвешь? Не помню я. Зимой вроде дело было. Да, точно. Где-то в январе, после нового года сто пудов. Она мне ведь как сказала?
– Как?
– Сказала ехали с дачи, машину занесло, в дерево врезались.
– А машину ты эту потом видела?
– Нет, откуда бы. Это мужа ее тачка. Я даже и не спросила, что за марка, мне в общем-то по фиг было.
– И через сколько ты ее встретила после аварии?
– Ну… недели три может. И то мы случайно увиделись. В торговом центре. Она как раз с рукой сломанной была, а до того писала, что попала в ДТП, и на крещение не приедет ко мне.
– Ясно… еще что-то интересно вспомнишь, позвони, ладно?
Серова мученически вздохнула и кивнула, мол, куда ж деваться.
«И это правильно», - усмехнулся Ермаков, почуявший запах добычи.
Глава 11
НИКА
То, что она вспомнила в прошлый раз до сих пор не укладывалось в голове. Вероника до сих пор отчетливо ощущала на себе чужие грубые руки, которые ощупывали, мяли ее, словно она была куском мяса.
Что было потом она не помнила, все заканчивалось на том, как треснула светлая блузка, обнажая почти беззащитную грудь в легком кружевном бюстгалтере, а дальше… ее обуял такой ужас, какого она не испытывала никогда прежде.