— Не смей кричать на меня, — всхлипывая произносит принцесса Анабелла, — Не злись.

— Я не злюсь, — тихо ответил он, а потом снова крикнул, — Я в бешенстве, Анабелла!

— Ты обещал, что всё будет хорошо. А вчера я обручилась с другим. Дальше что?!

— Значит ты считаешь, что выпив яд, смогла избавить всех от проблем?! Да ты сумасшедшая!

— Это всё из-за тебя… — прошептала девушка.

Дияр был ошарашен. Сначала он подумал, что ему послышалось, но у Анабеллы бвл такой вид… Дияр удивлено уставился на принцессу, и шагнув ещё ближе, рассмотрел её бледное лицо.

— Что ты сказала?

Она вскинула на него свои небесные глаза и зажглась новой волной злости. Анабелла едва сдерживалась, чтобы не запустить в него чем-то тяжёлым. Хотелось кричать и биться в истерике.

— Это ты виноват! Всё из-за тебя, слышишь! Ты лишил меня шанса стать по-настоящему счастливой! Это всё ты! Всё ты! — гневно кричала принцесса, — Зачем ты появился в моей жизни?! Ты всё разрушил! Это твоя вина!

— Ты права. Наша встреча с самого начала была ошибкой. Мне не следовало поселяться здесь, — разочарованно вздохнул Дияр.

— Я не хочу тебя видеть… — гневно прошептала принцесса, — Ты сеешь хаос. Я не узнаю себя с тех пор как встретила тебя…

— Надеюсь, ты больше не приползешь к воротам моего дома! — мстительно сообщил Дияр. А Анабелла шумно вздохнула, впиваясь ногтями в одеяло. В горле пересохло.

Дияр уходит, громко хлопнул дверью. Анабелла закутывается в одеяло, давясь слезами. Чувство глубокой потери вскружило голову.

И если даже дождь попросит её, она не заплачет. Оставит себе свои слёзы. Больше не будет оплакивать былые поражения. Не будет перелистывать уже однажды прочитанные страницы. Слишком много чести для них. Теперь с прошлым она циничная эгоистка. Отныне Анабелла посвящала себя настоящиму.

Всем наверняка знакомо чувство, когда просто хочется вырваться из суеты. Просто не идти на компромиссы и не договариваться, а искать покоя в самом себе: поразмыслить, найти решения, просто отдохнуть наедине с самом собой. Иногда мы бессильны перед судьбой, желаниями или порывами, и это мучительно, часто непереносимо. Такое чувство будет преследовать тебя всю жизнь, иногда забываясь, а иногда превращаясь в наваждение.

Живи и страдай. Все, кто во тьме, ищут свет. Но найдя его, они слепнут от его сияния. И они чувствуют боль. Такова истина. Однажды ты сожжешь свои глаза сиянием истины и познаешь вечную тьму.

Тот, кого она любила, это ночь. Это темнота, сводящая её к осознанию звука, вкуса, касания. Это тугая повязка на глазах, заставляющая узнавать мир снова, наощупь, слышать в невероятной тишине дрожание ресниц, различать нюансы дыхания и снова сходить с ума от горячего шепота на обнаженной коже.

Тоска — это когда жаждешь чего-то, сам не знаешь чего… Оно существует, это неведомое и желанное, но его не высказать словом. Анабелла тосковала. Тосковала по нему постоянно. Кроме жажды и она испытывала только одно: тоску. Ни холода, ни жары, ни голода. Только тоску и жажду. Ей нужны были только вода и одиночество. Только в одиночестве она могла погрузиться так, как ей хотелось

Иногда Дияру просто хотелось уснуть на тысячу лет. Или просто не существовать. Или просто не знать, что ты существуешь. Или что-то подобное. Это желание очень болезненное.

Кто-то плывет поперек течения, но не он. Дело вовсе не в мужестве. Дело в усталости. Дияр терял себя. Настоящая усталость породила больше героев, чем мужество. Однако, он не собирался записываться в герои. И не хотел быть отступником. Просто слишком устал быть, как все. Это тяжелый труд. Многие не замечают этого. Многих убивает стремление быть, как все. Понимать это страшно. Не понимать — глупо.

Сколько всё-таки горя и тоски умещается в двух таких маленьких пятнышках, которые можно прикрыть одним пальцем — в человеческих глазах! Океан боли и разочарования…

Целая неделя показалась Анабелле одним страшным сном, криком в пустоту. Дияр не покидал её мысли. Его прикосновение будили её по ночам. Принцесса злилась. Вся жизнь летела в тартарары, а она беспомощно смотрела на это…

В покои отца она решилась идти ещё с самого утра, пока есть решимость и отвага. Анабелла грациозно миновала коридор за коридором, приближаясь к кабинету короля. Перед ней распахнули двери и Анабелла переступила порог.

— Доченька…Как я рад! — широко улыбнулся он, — Проходи моё солнышко!

— Отец, — поклонилась принцесса, — Я давно должна была поговорить с Вами. Простите мне мою дерзость, однако я больше не могу молчать…

— Анабелла, радость моя…что с тобой? — король чуть скривился, поднимаясь с кресла. Коротко застонал и попытался улыбнуться.

— Отец, я совершила серьёзную ошибку и не могу теперь смириться с последствиями. Я… — принцесса замешкалась, поскольку увидела нечто странное в поведении отца. Король Озан прижал ладонь к сердцу и стал что-то нашептывать. Пошатнулся на ватных ногах.